Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945

Тем временем стало светать. В любой момент неизвестное судно могло заметить подводную лодку. А погрузиться Хардеген пока не мог, в этих местах было мелко.

Силуэт, выплывавший на фоне все еще темного западного небосклона, становился все больше и больше.

«У шкипера этого старого корыта крепкие нервы, — подумал Хардеген. — Он и не думает спасаться бегством».

Внешне судно напоминало китобойную фабрику, и Хардеген оценил его в 16 000 тонн. Но у него не осталось ни одной торпеды. Что же делать?

— Механик, поторопитесь там с левым дизелем. Как только наладите, давайте оба полный без дальнейших приказаний. Механик, выжмите из них все, что сможете.

— Есть!

Им не надо было долго объяснять.

Гигантское судно продолжало идти прямо на лодку, которая не могла ни погрузиться здесь, ни уйти на скорости. Верхние вахтенные нервно сжимали поручни. Колосс надвигался, становился все ближе и ближе. Нос, разрезавший волны, вызывал ассоциации с жующими челюстями допотопного монстра. 300 метров… 280… 250… 200 метров…

В последнюю минуту механик извернулся-таки. Левый дизель ожил и заработал на полную мощность. Но китобой не отставал, держась в паре сотен метров. Тем временем море стало неспокойным, и, как ни любил Хардеген прибегать к пушкам, сейчас это было невозможно. И море оставалось мелким. Каждые несколько секунд на мостик поступали сообщения о промерах дна.

Хардеген выпустил несколько сигнальных ракет в сторону китобоя, но на его капитана маленький фейерверк не произвел ни малейшего впечатления. Его радиостанция не умолкала, сообщая о движении лодки и ее позиции.

«Подводная лодка, — передала радиостанция, — должно быть, израсходовала боеприпасы, поскольку не делает никаких попыток атаковать».

«Даже если бы у меня и осталась торпеда, — подумал Хардеген, — что толку одна торпеда на шестнадцатитысячник? Да потом еще эсминцы и самолеты налетели бы, как осы».

Уже вполне рассвело.

— Могло бы быть весело, если бы не было опасно, — сказал Хардеген. — Внимательнее смотреть, нет ли самолетов, и наблюдать за горизонтом.

Метр за метром лодка стала уходить.

Через некоторое время китобой стал понимать, что дальнейшее преследование бесполезно, и изменил курс. В этот же момент над горизонтом появились самолеты.

— Еще сотня метров — и мы будем на глубокой воде! — крикнул на мостик штурман.

Прошли сотню метров, другую, самолеты угрожающе увеличивались в размерах. Лодка была нормально удифферентована, готовая срочно погрузиться в любой момент, и, когда самолеты уже собрались было атаковать ее, она с ходу ушла под воду и исчезла в спасительной глубине.

Перед погружением радист в последний раз услышал пораженный танкер:

«SOS! SOS! Срочно. Быстро тонем».

Наступил вечер, прежде чем Хардеген рискнул высунуться из воды, готовый в любой момент срочно погрузиться. Всплыли как раз под грозовыми тучами, среди дождя, порывов ветра, вспышек молний.

— Как раз то, что доктор прописал! — весело заметил Шрётер.

— Прямо-таки театральный финал операции «Paukenschlag», — отреагировал Хардеген.

Он еще не знал, что это на самом деле пролог, за которым последуют опасности и тяжелые потери, над которыми пока что навис покров неизвестности, как и над будущим «серых волков» океана.

Хардеген потопил 53 000 тонн. Две другие лодки потопили вместе 75 000 тонн. Всего в ходе операции «Paukenschlag» в американских и канадских водах было потоплено восемнадцать судов водоизмещением 125 000 тонн.

«Противолодочная оборона была в зачаточном состоянии. Она неорганизованна и там, где мы сталкивались с нею, выглядела неподготовленной и неэффективной», — скромно докладывал Хардеген.

Его тем временем наградили Рыцарским крестом. Но чуткое ухо его адмирала не могло не услышать скрытого в словах Хардегена подтекста: мол, впредь на этих богатых и сочных пастбищах уже, возможно, и не удастся порезвиться, так что зря направили на операцию «Paukenschlag» так мало лодок.

Но Дёниц был — или казался — довольным.

Во время следующей операции у американских берегов Хардеген увидел, что ситуация сильно изменилась…

Основные судоходные пути охранялись патрульными кораблями, широкие пространства над морем патрулировались самолетами, появилось множество ловушек, готовых поймать ненавистную «нацистскую подводную лодку» и пустить ее на дно.

В один из вечеров Хардеген атаковал маленький и с виду беззащитный сухогруз. Судно так дымило, что его трудно было не заметить, и оно поплатилось за свою неосмотрительность. Торпеда поразила его в корму.

— С него хватит, — сказал Шрётер, который теперь стал старпомом у Хардегена.

С ним согласился и Хардеген. Каково же было их удивление, когда они увидели, что маленькое суденышко и не думает удирать из опасных вод. Да, оно немного накренилось, появилось немного огня. И только. Команда, казалось, не особенно торопилась спускать шлюпки. То есть они спускали, но делали это настолько неторопливо, словно покидать тонущее судно было для них самым естественным делом. Странно, очень странно.

— То ли у этим ребят нервы как у носорогов, то ли…

— Орудия к бою! — приказал Хардеген, не отрывая глаз от противника.