Немезида

— Я… это я, отец.

Он преодолевает расстояние между нами быстрыми длинными шагами и как раз, когда я думаю, что он вот-вот меня ударит, он резко притягивает меня к себе и обнимает.

— Я думал, что потерял тебя. Думал, что Серубель потерял тебя. Наш чемпион вернулся к нам! Скажи мне, дитя, кто тебя похитил? Это и правда был король Сокол?

Наш чемпион?

Он думает, что кто-то меня выкрал?

Конечно, он так думает. Сейчас, когда он нашел меня живой и здоровой, он считает, что меня похитили. И, конечно, его переполняют такие трогательные эмоции не потому, что вернулась его дочь. Его охватило облегчение, потому что его Создатель вернулся, чтобы служить ему. Его чемпион. И он сможет победит теорианцев и их короля Сокола.

Я качаю головой на его груди.

— Вы не поняли меня, отец, — говорю я, отстраняясь и делая шаг назад. — Я оказалась здесь проездом.

— Проездом? — он опускает руки. — Что ты имеешь в виду?

— Я покинула Теорию и направляюсь в Пелусию. У меня возникла идея посетить еще одну страну.

Слова бьют его, словно удар в лицо, и он вздрагивает. Его черты лица напрягаются, а руки сжимаются в кулаки.

— Пелусию? Посетить? — Он словно плюет в меня словами. — Понимаю.

Я хочу сделать шаг назад, проскользнуть за полог палатки и убежать. Но отец привел с собой армию, которая пленит меня по его приказу. И отец начинает понимать, что произошло.

Я показываю ему спекторий, начинающий скапливаться в моей ладони, который освещает палатку. Его глаза сужаются, ноздри раздуваются от ярости. Он медленно начинает закатывать рукава.

— Не приближайся ни на шаг, — говорю я.

Он смеется, смеётся без веселья.

— Теперь ты неправильно поняла меня, дитя, — объясняет он весело. — Я всего лишь хотел освободиться от этой удушающей жары Теории.

— Все равно оставайся на месте.

— Разве ты не рада меня видеть, Магар? Разве ты не рада вернуться домой? — его голос сочиться ложной невинностью.

— Мы находимся в теорийской пустыне, отец. Это не дом. Это армия, идущая на смерть.

Он улыбается.

— Тогда тебе повезло, что мы перехватили тебя, дочь. Ты сможешь стать свидетелем битвы, которая покорит Теорию и подчинит нам это королевство.

Теперь моя очередь улыбаться.

— Ты хочешь покорить Теорию? С несколькими сотнями человек и небольшим запасом кратория?

— Кратория?

— Ах, да. Так его называют теорианцы. Ты этого не знал? Теория прекрасно знает, что получится, если смешать спекторий и ядовитую пыль. У них есть запас, знаешь ли, запас кратория. Более того, у них есть средства, чтобы защитить себя от нападения, и союз с хемутианцами, чтобы использовать их армию, — я надеюсь, что по мне не видно, какаю сильную боль причиняют мне эти слова. — Да, отец, ты, действительно, идешь на смерть. На твоем месте я бы немедленно повернула назад.

Возможно, я рассказала ему слишком много. Но если я укажу на все невыгодные условия, это, возможно, изменит его мнение. Может перечисление этих многочисленных невыгодных условий предотвратит войну.

И, возможно, я всё же не так бесполезна.

Его глаза каменеют.

— И откуда же они обо всем этом узнали?

Я делаю глубокий вдох.

— Потому что я помогла им.

46

.

ТАРИК

Дверь в спальню Тарика распахивается и Сетос, полностью вооруженный, входит внутрь.

Тарик уже проснулся и сидит в постели, окружённый развернутыми свитками, разбросанными по всей кровати там, где не заняла место Патра. Он приподнимает бровь, глядя на брата.

— Это будет еще одна нотация о том, что я посещаю в Лицее Сая, а тебя нет? — Тарик только дразнит его; теперь, когда Сепора ушла, Сетос больше не проявляет такого интереса к его походам в Лицей.

Но Сетос игнорирует наживку.

— Армия Серубеля была замечена в пустыне, Тарик, — говорит он. — Наши всадники говорят, что их примерно тысяча. Неужели они рассчитывали победить нас с горсткой фермеров?

Тарик хмурится.

— Фермеры, которые вооружились взрывчаткой, брат.

До настоящего момента они смогли покрыть нафаритом только половину зданий Теории. Кварталы низшего и среднего класса все еще уязвимы, что беспокоит его до глубины души.

Они не совсем готовы к войне с Серубелем. Не так скоро.

— Морг хочет поговорить с тобой в твоих дневных покоях, — говорит Сетос. — Недалеко от нас пролетел серубельский Змей-Наблюдатель, вне досягаемости наших лучников. У него во рту была одежда, которую он сбросил, мы подобрали ее. Морг говорит, что ты поймешь, что это значит.

— Что это за одежда?

— Одного из наших.

— Что ты имеешь в виду под «одним из наших»? Они могли обменять ее, купить или даже украсть. Что я должен понять, увидев теорийскую одежду?

— Это одежда королевской служанки, брат, — мрачно говорит Сетос. — В неё был завёрнут свиток, который ты захочешь увидеть.

Рашиди с Моргом уже ждут, когда Тарик с Сетосом входят в дневные покои. На его столе лежит синее платье, и Тарик немедленно его хватает. Это платье Сепоры. В нём она была, когда покинула Теорию на спине Доди. Это то платье, в котором она была, когда он впервые поцеловал ее на вершине пирамиды.

— У них Сепора, — говорит он скорее себе, чем остальным присутствующим.

Морг встаёт и кланяется.