Немезида

Но, прежде чем он успевает в полной мере выразить свою благодарность, массивные двойные створки западных деревянных ворот в сад распахиваются. На долю момента открывается вид на внешнюю стену дворца, прежде чем стража заходит по двое, держа оружие наперевес. Патра сразу вскакивает, шерсть на загривке дыбом.

— Спокойно, — говорит ей Тарик несмотря на то, что ощущает то же самое.

Охранники выстраиваются в ряд справа и слева от Тарика, никто не выходит вперед, чтобы объяснить причину прихода. Он вздыхает. Видимо, это судьба, что его вечер должны были испортить, даже если бы к нему не пришел Рашиди. Патра наклоняется ближе к нему и касается его бедра. Если бы он проявил хоть толику беспокойства, она сразу же стала бы между ним и его собственной охраной.

Один из солдат приближается, судя по парадному мечу, который он носит, это офицер. Мужчина опускается перед ним на колено, подобострастно прижав подбородок к груди.

— Ваше Величесвто, позвольте сказать, сир.

— Конечно, — говорит Тарик.

— Сир, мы подстрелили змея к северу от притока Нефари. Он направлялся в пустыню.

— Серубельский Змей? — спрашивает Тарик. — Так близко к границе Аньяра? Были ли с ним сопровождающие?

Может, король Эрон всё же хочет с ним увидеться? Он отправил посланцев на встречу с ним по той же причине, по какой Тарик отправил к нему караван? Он втягивает воздух через сжатые зубы. Теперь мы сбили одного из его Змеев в знак радушия. Ему это не понравится.

Ворота открываются на максимальную ширину, и дюжина, или около того, охранников с ворчанием и стонами тянут громоздкое тело Змея в сад, чтобы Тарик на него взглянул. Длинное синее тело обмякло и оставляет след на зеленой траве, которую садовники выращивали с таким трудом. Но горевать из-за травы сейчас не время. Его войско, которое действует от его имени, только что сбило Змея.

Они кладут животное с краю, между двумя большими фонтанами.

— Зачем было его сбивать? — спрашивает Тарик, пытаясь скрыть свое раздражение. — Разве нельзя было преследовать его до самого конца?

— Сир, это Змей-Наблюдатель. Их, среди всего прочего, используют для шпионажа.

Офицер под тяжестью вопросов короля, кажется, чувствует себя неуютно.

— Что вы наделали? — всхлипывает кто-то за их спинами. Тарику не нужно оборачиваться, он и так знает, что барышня Сепора вернулась и что она очень расстроена увиденным.

Он открывает рот, чтобы поприветствовать ее, но также быстро закрывает его. В конце концов, она обратилась не к нему, а к его офицеру во время его допроса в его саду. Он сомневается, что такое поведение приемлемо даже в высокородном доме в Серубеле. Не то, чтобы это как-то её заботило. Напротив, Сепора буквально протискивается мимо него и становится перед офицером. Она скрещивает руки на груди, и у Тарика создается впечатление, что она делает это только для того, чтобы сдержаться и не ударить высокопоставленного часового.

— Зачем вы его убили? — спрашивает она. — Змеи-Наблюдатели — нежные существа.

Офицер переводит удивленный взгляд с Сепоры на Тарика, явно не уверенный, нужно ли отвечать на вопрос.

— Барышня Сепора, — подключается к разговору Тарик гораздо мягче, чем должен. — Это не ваше дело.

Она оборачивается, в ее серебряных глазах блестят слезы, и Тарик начинает испытывать беспокойство.

— Но Ваше Величество, он был безобидным. У Наблюдателей даже нет зубов.

И что ему теперь, сделать выговор плачущей девушке? Тогда он не был бы сыном своей матери? Но от меня ожидают, что я буду действовать, как сын своего отца! Не пострадает ли моя репутация, если я буду проявлять к ней слишком много терпения?

— Мой охранник намекнул, что Наблюдателей используют для шпионажа. Это правда?

Она колеблется, вытирая слезу тыльной стороной ладони.

— Да, это возможно. Я не уверена, что…, - но она умолкает, и ему ясно, что она отлично знает, что собиралась сказать, но всё же не продолжает. Интересно, если он спросит ее наедине, она ему скажет. Он сомневается. — Но не было никакой необходимости убивать его, — наконец она снова находит слова. — Информацию можно получить при помощи его глаз. То есть, можно было бы, если бы он был еще жив.

— Что вы имеете в виду, барышня Сепора? — спрашивает офицер. По тому, как он произносит ее имя, которое так быстро уловил, как считает Тарик, он уже вполне увлечен ею. Тарик против воли хмурится.

Сепора делает шаг к офицеру и мягко касается его руки, чтобы привлечь его внимание. Как будто оно уже давно не сосредоточенно на ней.

— Понимаете — говорит она. — Наблюдатели обладают не только исключительным зрением. Их глаза способны запечатлеть то, что они видят. Конечно, пока они живы. Можно извлечь их глаза и поместить над огнём. Изображение того, что они видели последним, появится в дыму.