Немного соблазненная

— Что же в таком случае он станет делать? — Морган снова посмотрела в глаза своему спутнику.

— Полагаю, гордость толкнет его на попытку прорваться к Брюсселю. Остается надеяться лишь на то, что герцог Веллингтон затруднит его передвижение по территории Бельгии, а возможно, и остановит. Но без сомнения, Наполеон все же попытается атаковать в наименее защищенном месте. А это, по моим представлениям, там, где оборонительные линии Веллингтона подходят к частям фельдмаршала Блюхера. Если французы прорвутся в этом соединении, а затем зайдут с флангов и отрежут эти части друг от друга, у них появится шанс на победу.

Джервис не имел обыкновения делать столь пугающе мрачные заявления в дамском обществе, но эта юная и чувствительная леди, как и все остальные, не осознавала всей опасности положения.

— Благодарю вас, лорд Росторн, — сказала она мрачно, — что не стали ссылаться на мою хорошенькую головку и откровенно ответили на мои вопросы. Иногда мне кажется, что мои знакомые офицеры просто играют в оловянных солдатиков и военные игры. Скрывают истинное положение вещей от своих жен, матерей и сестер, считая их слишком хрупкими и нежными, чтобы знать правду.

Громкий взрыв смеха впереди наглядно продемонстрировал, что опасения Морган не напрасны.

— Они быстро станут другими, если придется вступить в сражение, — сказал Джервис.

— Если?

— Когда, — нахмурился он. От ее лица отлила кровь.

— Сколько я себя помню, с самого детства, — продолжала леди Морган, — мы всегда, год за годом, только и делали, что беспокоились за Эйдана. Война казалась мне чем-то совершенно бессмысленным. Почему мой брат должен был находиться неизвестно где, когда мы все так ждали его и сходили с ума от волнения? Почему каждый день он подвергал свою жизнь опасности? Почему мы должны были дрожать от страха, если видели около нашего дома человека в военной форме, думая, что он принес нам известие о ранении или гибели Эйдана? Я по-прежнему считаю, что войны бессмысленны. А вы, лорд Росторн, так не думаете?

— Разумеется, я согласен с вами, — ответил Джервис, — но это неизбежно. Стремление к войне заложено в самой природе человека.

— Вы хотели сказать, в природе мужчин, — возразила Морган. — Женщинам стремление к войне несвойственно. Если бы женщинам дали возможность управлять страной, уверена, они справились бы с этим гораздо лучше мужчин, поскольку руководствовались бы здравым смыслом, а не всякого рода амбициями.

Он улыбнулся.

— Вы находите мою идею забавной, лорд Росторн? — резко спросила она.

— Только потому, — ответил Джервис, — что думаю, здравый смысл подсказывает женщинам держаться подальше от политики. У них имеются более приятные сферы для приложения своих сил.

— Как, например, вышивание крестиком, полагаю? — сказала Морган. — Еще можно устраивать чаепитие с соседями.

— И давать жизнь детям, — улыбнулся граф, — и наполнять смыслом жизнь мужчин. А также восхищать мир красотой искусства, музыки и поэзии.

— Так неужели благодаря всему этому мы не заслужили более уважительного отношения? — спросила она.

В это время офицеры попрощались с Розамонд, взяв с нее слово, что она и Морган обязательно придут на праздничный обед в их подразделении. И леди Розамонд направила лошадь к Морган и лорду Росторну.

Джервис, попрощавшись с леди Морган, поехал в город.

По дороге он думал о том, что его ухаживания за молодой девушкой приняли весьма странную форму. Это несколько обескураживало его. Джервис был крайне удивлен ее образом мыслей. Что ж, если она хочет видеть в нем только друга… Пусть так и будет.

Утром тринадцатого июня лорд Аллен Бедвин появился в особняке графа Каддика на рю де Бельвю. Он хотел лично поговорить с главой семейства, после чего нанести визит дамам, которые в это время как раз находились дома, поскольку моросил дождь.

— Киг-Денсоны, знакомые сэра Чарлза Стюарта, намерены покинуть Брюссель завтра с рассветом, мадам, — сказал леди Каддик Аллен после обмена приветствиями. — Они согласны взять с собой мою сестру и леди Розамонд, если та пожелает отправиться с ними до Лондона. На служанку, которая будет сопровождать их дочь, вполне можно положиться.

Морган замерла, а Розамонд, широко открыв глаза, разочарованно посмотрела на мать.

Леди Каддик взволнованно обмахивалась веером и молчала.

— Я не знаю, лорд Аллен, — наконец проговорила она. — Это очень любезно со стороны Киг-Денсонов, но мне кажется, Розамонд должна быть рядом с матерью и отцом. А мне не хочется покидать Гордона в такое неспокойное время. Кроме того, не думаю, что положение настолько отчаянное. Лорд Аксбридж и герцог Веллингтон, конечно же, поставили бы нас в известность; если бы Брюсселю грозила опасность.

— Я понимаю ваши чувства, мадам, — сказал Аллеи, — и скажу миссис Киг-Денсон, что завтра с ними отправится только Морган. Пусть твоя горничная немедленно упакует чемоданы, Морган.

Но прежде чем она успела возразить, в разговор вмешалась леди Каддик.