Немой набат. 2018-2020

Вера, слышавшая из кухни эти разговоры, не понимала, что происходит. Пётр Демидович абсолютно прав: надо скорее вызывать полицию, чтобы забрали бандитов. Чего с ними церемониться? И почему помалкивает Виктор? А этот странноватый, своеобразный человек, называющий себя телохранителем Вовой, уже трое суток живёт в их квартире, разговаривает мало, в основном сидит, вернее, лежит в отведенной ему комнате у телевизора на тихом звуке. Доставляет хозяевам минимум хлопот, от попыток побеседовать во время совместных обедов вежливо и ловко уклоняется. Вера придумала ему кличку «Вещь в себе». Но почему в самый критический момент именно он стал верховодить?

Простов, и тот, видимо, не выдержал. Объявил:

– Чего с ними цацкаться? Сдать обеих в кутузку, а там с ними разберутся.

– Одного отпустим, – твёрдо стоял на своём телохранитель Вова. – Думаю, вот этого, длинного. – Обратился к Донцову: – Виктор Власыч, зачем полиции двое? Они коротышку будут неделю трясти, пока он Горбоноса не опознает. Если тот вообще на кладбище снова сунется. Исчезнет.

Донцов начинал понимать игру телохранителя Вовы. Горбонос – вовсе не заказчик захвата квартиры, а подрядчик, подыскавший «лосей». Если длинного отпустить, он верняк сообщит Горбоносу о неудаче. Тот поставит в известность истинного заказчика, – а мы знаем, о ком речь, – и рванёт в бега, чтобы потом шантажировать Подлевского. Если же Горбоноса возьмут сразу, он Подлевского не сдаст, это его козырь. Да и будет ли полиция доискиваться? Там свои сыскные козни.

Телохранитель Вова навёл пистолет на длинного.

– Сейчас тебе срежут наручники, но – без глупостей. Обоймы не пожалею. Лети на вокзал, звони Горбоносу – и пулей из Москвы. Виктор Власыч, сперва дверь приоткройте.

По-прежнему ничего не понимавший Пётр Демидович крикнул Вере, чтобы подала острый нож, и длинный, чьё имя кануло в истории, на ходу потеряв заячью ушанку, сиганул вниз по лестничным маршам.

Когда коротышка остался один, телохранитель Вова сказал:

– Давайте-ка пересадим его на стул со спинкой и привяжем покрепче. Посовещаться надо.

– Да-а, как писал Козьма Прутков, все мы люди, да не все человеки, – тяжело вздохнул Простов на кухне, когда мужчины остались втроём, предусмотрительно послав Веру в прихожую на дежурство. И телохранителю Вове: – Ты чего затеял?

– Если бы мы длинного сдали, – ответил телохранитель Вова, – Горбоноса уже в ночь взяли бы, и заказчик стал бы его отмазывать. Заказчик – с большими отмазками работает, сто процентов! После первого звонка почти полгода готовились, спроста ли? Не исключено, они сами Горбоноса грохнут, чтоб концы в воду. Нет, через полицию нам на заказчика не выйти.

– Тут ты, пожалуй, прав, – согласился Простов. – Сколько мы на них профилактически жали! Из Думы звонили, а всё без толку. Где-то это дело схвачено. Мздомливая публика там засела.

– Ну вот, пусть с этим брандахлыстом, одарённым кретином и работают. Он кроме клички Горбонос, Чистых прудов и кладбища ничего не знает. Будет твердить: однажды шёл дождь дважды.

Донцов по своей привычке молча обдумывал игру телохранителя

Вовы и нутром чуял, что всё попусту. Ничего не выйдет. Однако привлекал сам замысел. Передать обеих «лосей» в полицию слишком просто, ну не так сейчас сыскные работают, чтобы выйти на Подлевского. Тут – абсолютный нуль по Фаренгейту. Если же Горбонос останется на свободе, он очухается и впрямь начнёт теребить Подлевского. Тут другая комбинация может возникнуть. Но телохранитель Вова… Как смело взял игру на себя! Таким Донцов его ещё не видел.

В тот день Глаша с утра позвонила маникюрше Кларе и попросила обязательно дождаться её – руки нужны сегодня комильфо, а когда освобожусь, неизвестно, дел по горло.

Суховей, предупреждённый Подлевским о «дне Икс», сказался слегка занедужившим и отпросился у начальства отлежаться дома – с обязательством отвечать на все деловые звонки и не выключать Интернет, дабы при надобности быть в пределах досягаемости. У него уже были заготовлены варианты донесений при различном ходе дела. За полгода общений с Подлевским он неоднократно предупреждал его об осторожности, об отстранённости от роли заказчика, и однажды Аркадий Михайлович в порыве откровенности мимоходом упомянул имя кладбищенского музыканта Горбоноса, когда-то работавшего с его отцом. Этого было достаточно, чтобы смоделировать финальную стадию операции, задуманной Подлевским. Вопрос посчитали важным, доложили генералу, и он тоже ждал развития событий. В «день Икс» Подлевский был на связи постоянно, пока наконец весело не сообщил:

– Ну всё, Валентин Николаевич. Горбонос звякнул, что ребята пошли. – Он настолько верил в успех, что совсем потерял бдительность и вновь назвал имя Горбоноса.

Затем настало долгое, слишком долгое молчание. И вдруг Подлевский чужим голосом, срываясь на крик, завопил по мобильнику:

– Всё пропало! Горбонос говорит, что лоси нарвались на вооружённую засаду. Одному удалось бежать, другого замели. Горбонос ждёт ареста. Валентин Николаевич, он же меня сдаст! Надо действовать немедленно. Включайте свои связи.