Немой набат. 2018-2020

– Через полчаса встреть меня, прогуляемся.

С Дмитрием связь прервалась ещё до переезда в Москву, и причиной разрыва стала «новая» Глаша, которую нельзя было показывать Соснину. Валентин сменил телефонную симку и растворился в людском океане, став недосягаемым. Теперь предстояло восстановить дружеские отношения.

Глаша сняла проблему сразу:

– Нашего адреса он не знает. Скажи, что я на месяц уехала в деревню, гостинцы повезла. И дело с концом. Общаться с ним будешь в ресторанах, соломенные холостяки в гости не приглашают.

Валентин рассмеялся:

– Представляешь, если бы он услышал от деревенской девки, какой тебя знал, о соломенных холостяках! Рехнулся бы. Ну, ладно, давай о делах.

И пересказал новости, привезенные Подлевским из Поворотихи. Одна из них зацепила Глашу:

– Значит, там объявился мерзкий Донцов? Так и сказал – мерзкий?

– Так и сказал.

– А вообще, кто такой Донцов? Ты его знаешь?

– Никогда не видел, но фамилия мелькала в связи с Верой Богодуховой. По какому поводу, не помню.

– Смотри: Богодуховы, Синягин, Подлевский – и все так или иначе пересекаются с Донцовым. Теперь и Поворотиха возникла. А мы о нём ничего знать не знаем. Валя, сегодня же напишешь запрос, завтра повезу Дусю в ветлечебницу.

– Чего ты всполошилась?

– Да непорядок, вот чего! Везде этот Донцов мелькает, а мы не удосужились… Тем более, Подлевский назвал его мерзким. Ты же понимаешь, о чём это говорит.

– Постой, постой, вспомнил. Его фамилия фигурировала в протоколе о захвате богодуховской квартиры. Мне в полиции дали посмотреть.

– А Синягин тут при чём? Он же совсем из другого мира. Не-ет, это наш прокол. Сегодня же пиши запрос. Что-то мы тут упускаем. Да, и сегодня же позвони Соснину.

– Это само собой. Вот мы с тобой о чём-то болтаем, а у меня в голове крутится, как построить разговор с Дмитрием. Ситуация деликатная.

– Мы не болтаем, а обсуждаем очень важный вопрос о неизвестном нам Донцове. Ещё вспомнишь эту прогулочку…

Разговор с Сосниным, и верно, был тяжёлым. На разгонные расспросы о бытии-житии Дмитрий отвечал однословно, на диалог не шёл. Валентин понял: выжидает, хочет услышать о цели неожиданного звонка. И отбросив вступительные шуры-муры, чётко, с разбивочкой по знакам препинания, сказал:

– Тогда слушай. Звоню по поручению общего друга, он у нас один. Послезавтра жду тебя на службе. Причины молчания объясню при встрече. Если есть вопросы – звони.

И прервал связь.

Некоторая сложность телефонного общения с Сосниным заключалась в том, что Суховей вышел из квартиры подышать свежим воздухом. Сколько ему теперь топтаться на улице в ожидании ответного звонка? Или подняться на свой пятый этаж, а потом вновь спуститься вниз? Неплохо изучив характер Дмитрия, решил всё же погулять – не более получаса. Но сильно переоценил выдержку старого приятеля, Соснин позвонил через десять минут. Формально не сдаваясь, сердито сказал:

– Давай адрес.

– Позвонишь из Москвы. Я должен заказать пропуск. Самый центр. Режимный объект. Подробности послезавтра. Жду.

«Пропуск», «режимный объект», «самый центр» – Суховей намеренно подбирал слова, которые – он знал точно, – эмоционально взбодрят Дмитрия.

– Уф! – отдувался он, вернувшись в квартиру. – Тяжёлый случай. Но, кажется, теперь всё пойдёт по накатанной.

Глаша черкнула карандашом на листе бумаги, приготовленном для таких случаев: «Когда?» Валентин написал «Послезавтра», и она удовлетворённо кивнула. Перестраховка стала для них нормой жизни.

Глава 15

В субботу вечером к Богодуховым без предупреждения заявился Цветков.

– Власыч, увидел на стоянке чёрный «кубик» и решил зайти, узнать твоё мнение.

– Про газопровод, что ль? – откликнулся Дед.

– О чём же ещё? Всё село о нём судачит.

– Так ты что узнать-то хошь? – Дед попытался взять игру на себя.

– Хочу знать мнение Власыча. Для меня он авторитет.

Донцов внимательно посмотрел на Цветкова, сказал:

– Ты сперва дай слово, что на меня ссылаться не будешь. Всё вали на Деда. Тогда расскажу, я много знаю.

– Сукой буду! – Цветков куснул ноготь, провёл рукой по горлу. – Зачем мне на кого-то ссылаться? Мне главное – знать. А люди, они и мне поверят, допытываться, кто да чего, не будут. У меня в доме штаб протеста собирается. Митинг готовим.

– Смотри, разрешение получи, не то в кутузку угодишь, – улыбнулся Донцов.

– Ладно, как-нибудь разберёмся, – прикушивая варенье к чаю, промямлил Григорий. – Ну, я тебя слухаю.

Власыч немного помолчал, обдумывая, как начать. Потом ошарашил Цветкова:

– Во-первых, я на Синягина работаю.

– Ты? На Синягина? – взвился Григорий.

– Да, делаю станочное оборудование для его завода. Но! – поднял указательный палец, предупреждая новый Гришкин порыв. – Но я уже получил мощную предоплату, и мне на этого Синягина плевать. Если его проект лопнет, загоню станки кому-то другому – классные станки! Право слово, будет полуторная прибыль.

Цветкова слегка отпустило.

– А что он за человек-то? Андрей Викторович говорит: сволочь! С твоих, видать, слов. Но почему-то я не верю, что он раздавит село.