Немой набат. 2018-2020

Но, опять же в отличие от беседы с Подлевским, здесь приходилось осторожно идти по битому стеклу. Винтроп на сей раз не спешил переходить к делу, предпочитая сперва расслабить собеседника, обожающего общие рассуждения.

– Нет, дорогой Виталий, это я вас слушаю. Был бы весьма признателен, если бы вы ввели меня в курс российских дел. Из-за этой чёртовой пандемии давно не был в Москве, отстал от здешних событий. Какие настроения у политбогемы?

Живот заколыхался, пахнуло привычным ассортиментом упрёков власти. Затем последовала серия восклицаний и, наконец, странный вопрос:

– Ха! Пандемия! Здесь всё ещё мрут как мухи. Он меняет в правительстве шило на мыло, поговаривают, что теперь от его погляду люди каменеют, но воз ни с места. Куда, в какую сторону тащить Россию? Трясина безысходности. Боб, скажите, вы когда-нибудь держали в руках доллар?

– Я?! – От неожиданности Боб повёлся на подначку.

– Да, вы. Что на нём написано? «Ин год ви траст» – на Бога уповаем. А какой национальный девиз у французов? «Свобода, равенство, братство». А в Российской империи какой был девиз? «С нами Бог». Подождите, Боб, а какой девиз был у СССР? «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Теперь ответьте мне, Боб, какой девиз у путинской России? – Приподнялся с подушек, чуть не вывалив живот на низкий журнальный столик. Испытующе посмотрел на Винтропа. – Ага, не знаете! Откуда же вам знать, если его просто-напросто нет. Он понятия не имеет, куда ведёт страну, потому и топчется на месте. Диагноз: барахтается в каждодневности. Хорошо бы стало хорошо! У Кремля проблема с целеполаганием. Идеологию, которую в общем виде фиксирует национальный девиз, он заменил… Чем он заменил идеологию, Боб? Я вам отвечу. Вместо государственной идеологии он подсунул народу антисоветизм. Позволил вывалять в грязи советское прошлое, драпирует Мавзолей, трамбует Сталина, а теперь негодует, чего это на Западе переписывают историю Второй мировой. Пытается строить будущее на отрицании минувшего. Наи-ивец! Вы наверняка бывали в Барселоне, Боб, у храма Святого Семейства. Но почему этот храм считается верхом совершенства? Это первозданная чистота – там нет ни прямых линий, ни углов! Гауди гениально угадал, что их нет в природе, они по необходимости придуманы человеком. Он что, хочет построить общество на плевках в прошлое, вовсе без целеполагания? Оно уже было: первобытное племя, озабоченное лишь пропитанием и размножением. А эксперты, нанятые им для пиара, напоминают мне гоголевского Костанжогло, в усадьбе которого каждая свинья глядела дворянином. Они всё делают под себя. Боб, вы хорошо знаете русский язык и должны понять двойной смысл этой фразы.

Этот Болжарский всегда производил на Винтропа странное впечатление. По каким-то причинам, возможно, сугубо личным, он был яростным противником власти. И в своих суждениях, вернее осуждениях Путина всё валил в одну кучу, смешивая риторику противостоящих политических сил. За этим литератором никто не стоял, а он чудесным образом умудрялся избегать групповщины. Он просто не терпел Путина, презирал Россию и делал свой мелкий бизнес на вызывающем свободомыслии, вернее, на заядлой интеллигентской фронде. Винтроп, хорошо знавший российскую богемную среду, ещё в 90-х годах подцепил Болжарского, человека неглупого, но – с комплексом недооценённого гения, не попавшего в обойму тех, с кем надрывал глотку в перестроечной свалке. Боб аккуратно навёл справки, и выяснилось, что по своей дурацкой привычке зубоскалить этот парень однажды громко пнул забойщика перемен Яковлева, а тот не прощал насмешек и выставил Болжарского из числа приближенных и платных умственных лакеев. Такие неприкаянные, отринутые своей средой одиночки были законной добычей Винтропа, из них вырастали отъявленные недруги России. Но слушая «банные» потоки эрудиции, Боб вдруг подумал: минуточку, в 90-е Путина ещё не было, откуда же ненависть к нынешнему царю? Перебил:

– Виталий, насколько я понял, Путин – это ваша страсть?

Болжарского словно интеллектуальный спазм сжал, он споткнулся, умолк, с трудом перестраиваясь на новую тему. И предпочёл заячью скидку в сторону.

– Боб, вам же известно, как клянутся в американских судах.

Говорить правду и ничего, кроме правды. Не так ли? – И что?

– А то, что ваша клятва не обязывает говорить всю правду. – И хитровато хмыкнул. Удачно, мол, вывернулся.

– Простите за вопрос, который для Америки считается вполне нормальным, но в России почему-то носит щекотливый характер.

Вы еврей?

Болжарский снова блеснул эрудицией, ответил обтекаемо:

– Дурной памяти, небезызвестный гитлеровский рейхсмаршал Герман Геринг однажды сказал по этому поводу: кто еврей, а кто не еврей, буду решать я. Ха-ха! Кстати, вы знаете, как в последние советские годы у нас называли еврейских жён? Писательские остряки говорили, что они – всего лишь средство передвижения, с ними можно было эмигрировать в Израиль.