Немой набат. 2018-2020

Соснина понесло. Войдя в роль матёрого журналиста, он без умолку молол немудрящую тягомотину, пока не споткнулся о новый вопрос Бориса Семёновича, который был далёк от медиасферы и воспринимал банальности гостя как откровения. Почуяв перед собой и впрямь опытного «смишника», Хитрук вошёл в познавательный раж, спросил:

– А что нового, на ваш взгляд, в СМИ? Какие процессы? Прежняя рутина или проблески новшеств?

На конкретный вопрос Соснин не мог отвечать так же шустро, как трепался по поводу «общих свойств». Он давно не работал на штатных должностях и не знал, какие щи варятся на редакционных кухнях. Дмитрий задумался, не забыв изобразить на своём лице крайнюю степень умственного напряжения. Но балаболить по существу было не о чем. И Соснин как опытный диспутант решил попросту отвертеться, а заодно вновь показать свою учёность, ухватившись за слово «новшества», – за последнее слово вопрошающего искушённому демагогу ухватиться легче всего. Но не знал он, разумеется, что своим косвенным, не по делу ответом угодит не просто в яблочко, а в самую точку, в самую сердцевину интереса, каким жил в тот период Хитрук.

Начал не шибко:

– Новшества?.. Пронимаете ли, Борис Семёнович, новшеств в нашей «сми» и в наши дни хоть отбавляй, счёту нет. Однако же, если поковыряться… А вы поглядите, сколько лет, – нет, десятилетий! – словно анкерными болтами прикручены, сидят в своих креслах главреды ведущих газет, о телевидении и не говорю. Есть латинская максима «Темпере мутантос эт нос мутамур ин илис». – Решил показать свою широкую учёность и уточнил: – Она и в Большом оксфордском «Лексиконе» означена. В переводе – времена меняются и мы меняемся вместе с ними. Но в наши-то дни, уважаемый Борис Семёнович, у этого правила новое звучание. Времена меняются, а смишные начальники к ним приноравливаются, к любому тараканьему шороху власти прислушиваются, пляшут, как Тина Тернер на сцене. По сути-то остаются выкормышами девяностых со своими нафталинными технологиями, – когда волею случая вынырнули из ниоткуда и вознеслись на вершины четвёртой власти. Вот сменил Путин правительство, вроде как сквознячки повеяли, затхлости поубавилось. Да ведь Ленина заветы, которые в КГБ зубрили, он позабыл. Ленин что говорил? Почту и телеграф сперва надо взять! По-нынешнему, информационную сферу. А в ней, говорю, начальники прежние, приспособились. Кстати, помните у Маяковского «Вова приспособился…». При Медведеве очень актуально звучало. Ну, это так, шутка. Но в том дело, что, перефразируя классика, в теперешних новизнах старина девяностых годов слышится. Коротич-то когда-то назвал СМИ «цепными собаками перестройки». А сейчас просто интеллектуальная импотенция. – Для ради важности со смаком прикозырнул цитаткой из Шекспира: – «Ничтожество в роскошном одеянии!» Вы меня понимаете, Борис Семёнович?

О-о, Хитрук понимал Соснина гораздо глубже, чем мог предположить Дмитрий. Стратегия «Удержания на плаву» предполагала очень похожий вариант: вопреки ротации кланов сохраниться под видом рьяных, но взыскательных поклонников и даже соратников новой управленческой политики. Именно взыскательных! Требующих, образно говоря, «удвоения новшеств». Конечно, речь уже не шла о самозваной элите девяностых, о допотопных чудищах «парка гайдаровского периода» – за исключением Чубайса. Однако же и медведевским элитариям было не просто тайком-ползком перебраться в грядущее десятилетие Путина-2,0, пристроившись хотя бы в самом конце его свиты.

Поначалу!

Борис Семёнович ещё не знал, как именно использовать этого толкового журналиста, к которому начал испытывать чувство приязни, но укрепился во мнении, что Соснин пригодится. Боевой парень! К тому же в нужное время объявился, в самый раз. Вдобавок не политический наркоман, идейными пристрастиями не страдает. Да и внешностью под кадриль ассам профессии – яркий, самоуверенный. Общаться с ним полезно не только в кабинетном формате. Разумеется, его можно подрядить сочинителем речей для ВВ, но это не главное, в пресс-службе полно умельцев-спичрайтеров. Важнее, что этот Соснин в паре с Подлевским, и значит, сгодится для выполнения деликатных поручений, о которых работникам банка знать незачем. Впрочем, «тему Соснина» надо обсудить с Подлевским наедине.

Между тем Аркадий как бы затаился, внимательно приглядываясь к говорившим. Столь странная, непривычная для него ситуация отнюдь не смущала Подлевского. Он вовсе не чувствовал себя третьим лишним, ибо видел, что Борис Семёнович весьма доволен новым знакомством. Сам он тоже осознал ценность Дмитрия для их общего дела – новый Соснин ничего общего не имел с вечно поддатым журналистом из Поворотихи. И Аркадий тоже понимал, что позднее обсудит с Хитруком эту встречу тет-а-тет.

Прощаясь, Борис Семёнович пошутил:

– Дмитрий, мы с вами беседовали без масок, не только в прямом, но и переносном смыслах. Однако обстоятельства мешают нам крепко пожать друг другу руки. Аркадий Михайлович, как вы думаете, у нас будет возможность восполнить этот пробел?

– Не сомневаюсь, Борис Семёнович.