Немой свидетель

Мисс Лоусон зарыдала. Она вынула из кармана платок, дабы удержать поток слез, но была не в силах совладать с собой.

– Это было ужасно! – всхлипывала она. – Какая я злая! Очень злая! Знаете, меня разбирало любопытство насчет завещания – почему мисс Аранделл решила составить новое завещание, хочу я сказать. И вот однажды, когда мисс Аранделл отдыхала, мне удалось отпереть ящик письменного стола. И тогда я узнала, что она все оставила мне! Конечно, я и мечтать не смела, что денег было столько. Несколько тысяч – вот о чем я думала. И почему бы нет? В конце концов, ее родственники на самом деле не любили ее. Но затем, когда она была уж очень больна, она попросила принести ей ее завещание. Я понимала, я была уверена, что она его разорвет… Вот почему я считаю себя злой. Я сказала ей, что она отправила его обратно мистеру Первису. Бедняжка, она была такой забывчивой. Она никогда не помнила, что куда клала. Она поверила мне. Велела написать ему, что я и сделала.

О боже, боже, ей становилось все хуже и хуже, она уже перестала соображать. А потом она умерла. И когда завещание было прочитано и все деньги достались мне, я испытала ужас. Триста семьдесят пять тысяч фунтов. Я и не думала, что у нее столько денег, иначе я бы ни за что так не поступила.

Я чувствовала себя чуть ли не воровкой и не знала, что делать. Позавчера, когда Белла приехала ко мне, я сказала ей, что она может взять половину этих денег. Я была уверена, что мне сразу станет гораздо легче.

– Вот видите? – сказал Пуаро. – Миссис Таниос продолжала добиваться намеченной цели. Вот почему она ни в коем случае не хотела опротестовывать завещания. У нее были свои планы, и меньше всего ей хотелось вызвать вражду у мисс Лоусон. Она, конечно, сделала вид, что должна спросить разрешения у мужа, но, однако, ясно дала понять, каковы были ее собственные чувства.

В тот момент у нее было две цели: уйти вместе с детьми от доктора Таниоса и получить свою долю денег. Тогда у нее будет то, чего она добивается, – богатая, полная удовольствий жизнь в Англии вместе с детьми. Шло время, ей все труднее было скрывать свою неприязнь к мужу. По правде говоря, она и не пыталась этого делать. Он, бедняга, был серьезно обеспокоен и огорчен. Ее действия, должно быть, казались ему непостижимыми. На самом же деле в них была четкая логика. Она играла роль насмерть перепуганной женщины. Если у меня имеются подозрения – а она не сомневалась в том, что они у меня имеются, – то, главное, дать мне понять, что убийство совершил ее муж. В любой момент могло произойти и второе убийство, которое, я не сомневался, уже созрело у нее в мозгу. Я знал, что в ее распоряжении находится опасная доза хлорала. И очень боялся, что она разыграет сцену с самоубийством мужа – будто бы он принял смертельную дозу.

А у меня так и не было против нее никаких улик. И вот, когда я уже почти отчаялся, я получил наконец то, что мне требовалось. Мисс Лоусон сообщила мне, что видела, как Тереза Аранделл в ночь на пасхальный понедельник стояла на коленях на ступеньках лестницы, точнее – видела ее отражение в зеркале. Я быстро обнаружил, что мисс Лоусон не могла так хорошо разглядеть Терезу – во всяком случае, она не могла разглядеть черт ее лица. Однако мисс Лоусон была уверена, что видела именно Терезу. Почему? Оказывается, она четко видела брошку с инициалами Терезы – Т.А.

По моей просьбе мисс Тереза Аранделл показала мне эту брошь. При этом она категорически отрицала, что выходила ночью на лестницу. Тогда я подумал, что кто-то взял ее без ведома мисс Терезы, но, случайно увидев в зеркале отражение броши, я мгновенно понял все. Мисс Лоусон, проснувшись, видела смутную фигуру и более четко – инициалы Т.А., сверкающие в отблеске лампочки. Она и пришла к заключению, что это была Тереза.

Но если в зеркале она видела инициалы Т.А., значит, в действительности это были буквы А.Т., потому что зеркало, естественно, дает зеркальное отражение.

Конечно! Мать миссис Таниос звали Арабелла Аранделл. Белла – это сокращение от Арабеллы. А.Т. означало Арабелла Таниос. Ничего странного в том, что у миссис Таниос была такая же брошь. На Рождество они были очень дорогими, но к весне их стали носить все, а я уже успел заметить, что миссис Таниос подражала своей кузине Терезе в туалетах – насколько могла, потому что средства у нее были весьма ограниченные.

Для меня, во всяком случае, расследование было завершено!

Что же мне теперь надлежало делать? Получить в Скотленд-Ярде ордер на эксгумацию трупа? Это, разумеется, сделать было нетрудно. Я мог бы доказать, что мисс Аранделл отравили фосфором, сомнений почти не было. Но похороны состоялись два месяца назад, а я знаю случаи, когда изменения тканей в организме покойного были настолько сильны, что не удавалось обнаружить практически никаких признаков очевидного отравления фосфором. Кроме того, как я мог доказать, что у миссис Таниос действительно имелся фосфор? Никак. Потому что, скорей всего, она приобрела его за границей.