Немоногамия (СИ)

— Я рада тебя видеть, — произношу вполне искреннее. — Просто не ожидала, что ты окажешься в «Эгоисте».

— Я набирал твой номер несколько раз подряд — ты не отвечала. Затем позвонил Вале и она любезно сдала место вашей дислокации. Вижу, неплохо развлекаетесь.

Коротко кивнув, опускаю взгляд. Слова моего мужа вовсе не звучат как упрёк, но я то и дело ловлю себя на мысли, что первый порыв — взять вино и посмотреть фильм — был абсолютно правильным и точно безопасным.

Трогаю пуговицу на рубашке у Яна, чувствую как его пальцы сильнее впиваются в мою кожу.

Для окружающих мы примерная, почти образцовая пара. И только Титов видел нас с обратной стороны, но думаю, что та картина, открывшаяся перед ним, не была полной.

— Я бы хотела уехать домой, — заявляю Каминскому.

— Сейчас только кофе закажу — глаза слипаются. Пять минут, Майя.

— Давай, конечно.

Мы присоединяемся к изрядно выпившей компании и занимаем свободные места. Ладонь мужа всё время находится под столом и гладит мои колени. При этом Ян активно увлечён обсуждением предстоящих выборов мэра. Для него это триггерная тема.

Несколькими минутами позже к нам походит и Вова. Он крепко жмёт руку Каминскому, располагается по правую от меня сторону. Как только он это делает, то приятное и едва ощутимое томление внизу живота от лёгких поглаживаний мужа превращается в пожар. И дальнейшее нахождение между Яном и Вовой походит на настоящую пытку.

Я отсчитываю секунды и минуты, чтобы поскорее собраться и уехать, но Тарас, словно назло, провоцирует Каминского на дискуссию и время нашего пребывания растягивается до бесконечности. Я не знаю, видит ли Титов, что происходит под столом, но одна только мысль, что теоретически ему открывается вид на мои ноги — заливает краской лицо.

— Ладно, нам пора, — спохватывается Ян в двенадцатом часу.

Кофе давно допит. И, судя по оживлённости мужа, двойной эспрессо возымел должный эффект.

Каминский оставляет на столе несколько новеньких купюр и помогает мне подняться с места.

— Я всё равно считаю, что твоя теория о том, что Пасько хочет оставить город без последних штанов — абсолютно неправильна, — произносит почти вдогонку Тарас. — Я присутствовал на его предвыборной кампании. Мужику не прекращая хлопали все два часа выступления.

Я недовольно цокаю языком, сжимаю руку мужа. Стараюсь не оборачиваться к Титову, но чувствую, что он во все глаза на нас смотрит.

— Это психологическое заражение, — отвечает Ян. – Гитлер, например, предпочитал бесноваться в огромных залах, потому что возбудить толпу легче, чем одного слушателя. Так же и развеселить зал. Ни для кого не секрет, что на юмористических концертах сидят специальные люди, которые после каждой шутки громко и заразительно смеются и помогают остальным присутствующим легче войти в весёлое расположение духа.

— Окей, поговорим, когда я буду трезвый? – спрашивает Тарас, почесывая затылок.

Мужчины прощаются, жмут друг другу руки. И мы наконец-то выходим на улицу.

Цокая каблуками и неспеша прогуливаясь по тротуару в направлении парковки, я неожиданно содрогаюсь от резкого порывистого ветра. Разгорячённое после клуба тело никак не принимает освежающую прохладу.

— Замёрзла? – спрашивает Ян, остановившись.

Я быстро киваю. На мне рубашка и юбка. Когда утром я смотрела прогноз погоды, то ожидала, что будет теплее, чем сейчас.

Каминский снимает с себя пиджак, накидывает мне на плечи. Затем обхватывает мой затылок, наклоняется и целует в губы. Страстно, напористо. Лаская горячими и твёрдыми губами, лишая кислорода и почвы под ногами. И чтобы не пошатнуться и не упасть, я обвиваю руками его шею и стремлюсь навстречу. Глажу затылок, перебираю жесткие волнистые волосы. Отвечаю с таким же сильным рвением и отдачей несмотря на то, что мы находимся на переполненной парковке.

Когда Ян отрывается от меня, то его ладони продолжают блуждать по моим лопаткам и спине, направляясь к ягодицам.

— Зачем ты всё же приехал? – спрашиваю мужа, облизав губы.

Он пожимает плечами, берёт меня за руку и продолжает дорогу.

Повисший в воздухе вопрос дает крошечную и ложную надежду на то, что Каминский банально соскучился. Правда, мой внутренний голос насмешливо шепчет, что я наивная дура и всячески отговаривает смотреть на поступки сквозь призму алкогольного опьянения.

Сев в кожаный салон автомобиля, я пристёгиваю ремень безопасности и устало откидываюсь на спинку сидения.

Ян заводит двигатель, включает музыку. Спустя минуту мы трогаем с места. Настроение приподнятое и весёлое, но ровно до того момента, когда я краем глаза замечаю на приборной панели небрежно валяющуюся резинку для волос. Вдавив ногти в ладони до отчётливых полумесяцев, яро борюсь с собой, но позже позорно проигрываю:

— Ты ездил в командировку со своей помощницей? — спрашиваю сипло.

— Да, с Тиной, — спокойно отвечает Ян.

— Я так и думала. Вы спите?