Немцы и калмыки 1942-1945

По советским данным, только в Элисте «гитлеровцами и их пособниками» было убито 708 человек (первоначально речь была о 500-х, позднее о 800-х), в Яшалтинском улусе по официальным данным 190 человек. Людские потери за время оккупации оцениваются в 2000 «советских патриотов», причём непонятно, относятся ли сюда солдаты Красной Армии. Эти данные трудно воспринимать всерьёз, поскольку каких-либо доказательств, конечно, нет. И нельзя забывать, что к результатам расследований комиссий сталинских времён надо относиться осторожно, т. к. они слишком часто были уж слишком далеки от истины.

(Самый яркий пример — дело о расстреле тысяч польских офицеров в лесу под Катынью. Главный советский обвинитель генерал Руденко особо подчеркнул в Нюрнберге тот факт, что «варварское преступление немцев в Катыни было самым тщательным образом расследовано компетентной государственной комиссией. Результатом расследования стало заключение, что преступление в лесах под Катынью было совершенно немцами.» О том же заявил и полковник Покровский, представивший материал перед трибуналом 14.02.1946: «В качестве доказательства этого преступления я передаю суду официальные документы специальной комиссии… Комиссия работала по поручению чрезвычайной государственной комиссии.»)

Тем не менее не подлежит сомнению, что восставшие калмыки поначалу не пренебрегали актами возмездия, и естъ даже сообщения, что немцы иногда должны были вмешиваться, чтобы предотвратить акты «бессмысленной жестокости», которая не отвечала намерениям 16-й МПД.

Генерал граф фон Шверин подтверждает, что порой было совсем не легко сдерживать боевую ярость калмыков в разумных пределах. В актах однако отсутствуют доказательства того, что немецкие власти организовывали и осуществляли в Калмыкии какие-либо эксцессы. В том есть, правда, одно тяжкое исключение, которое относится к деятельности СС и СД.

Командир располагавшейся в Элисте — около 20 солдат-зондеркоманды 11а спецгруппы D («Зондеркоманда Астрахань») гауптштурмфюрер Маурер приказал в сентябре 1942 года расстрелять в степи за городом еврейское население Элисты общим числом от 80 до 100 человек-мужчин, женщин, детей.

К этой акции 16-я МПД не имела отношения, поскольку зондеркоманда СД входила в состав спецгруппы D, оперировавшей на юге России и Кавказе.

В историческом контексте подобные акции, естественно, не имели ничего общего с борьбой против партизан, которая не регулировалась Гаагской конвенцией. Командование Сухопутных сил тоже не сильно церемонилось с захваченными партизанами и агентами противника на предмет соответствия применяемых методов военному праву, как о том свидетельствует приказ по 40-му танковому корпусу от 13.10.1942 года, «независимо от возраста и пола». В этом корпусе расстрелу подлежали даже подростки, если они оказывались вражескими шпионами.

В Калмыкии, как правило, имело место точное расследование обстоятельств с заслушиванием свидетелей и составлением протокола, чем по меньшей мере выполнялся некий минимум международных норм.

С другой стороны за советских агентов часто заступались калмыцкие авторитетные лица, старосты и священники, если речь шла о родственниках или просто калмыках. Профессор фон Рихтгофен сообщает даже о случае, когда один из советских диверсантов был передан на рассмотрение калмыцкому «народному закону» — собранию буддийских священников. (Он же подчёркивает, что калмыцкие представители в целом не разделяли «жёстких немецких мер против большевицких шпионов и диверсантов».)

В войне мировоззрений между национал-социалистической Германией и коммунистической Россией имела место обычная для этих режимов практика, какой бы мрачной она ни казалась.

И советская сторона не отставала в беспощадности от своего противника.

К регулярным частям Красной Армии это относилось так же как и к партизанским отрядам или частям НКВД.

В каком моральном состоянии были советские солдаты, воевавшие в Калмыкии, иллюстрирует «Лицевой счёт солдата», распространявшийся среди солдат политотделом 28-й Армии с начала ноября 1942 года с заголовком: «Сколько немцев мы сегодня убили?» На этом пропагандистском опусе приводился отрывок из приказа командующего Сталинградским фронтом генерала-полковника Ерёменко: «Каждый боец должен видеть свою честь и гордость в том, чтобы уничтожить как можно больше фашистов огнём орудий, пулемётов и автоматов. Убить 10 хорошо, убить 15 образцово, убить 20 геройски.» Тут же и кошмарный призыв писателя Эренбурга: «Мы забыли обо всём на свете кроме одного, убить немца. С этого начинается и этим кончается наш день… пусть наш сжигает одна страсть и одним горит сердце: убей немца, убей немца…» Этот текст был известен и на немецкой стороне.