Ненападающая

Лиза примирительно улыбнулась и вышла. Какое облегчение! Моя неадекватная слеза выскользнула сразу, как только дверь захлопнулась. Предавать – очень больно, но когда предают тебя… Это прям-таки какой-то новый уровень страданий. Я прорыдала в голос практически до витиного возвращения. Удивительно, но во время его появления я хоть как-то смогла сдержаться.

Конечно, я старалась не подавать виду, что знаю больше, чем он думает, но от этого не становилось легче, ни мне и ни ему. Теперь все было так смешно и глупо. За ужином Витя рассказывал, как тяжелы были переговоры и что, с большой вероятностью, они затягивались, я рассказывала, что сегодня у меня была отличная языковая практика и очень скоро я смогу поступить на иняз. Муж довольно угукал, я спокойно кивала. И мы, как ни в чем не бывало, расходились по спальным местам.

Наверное, именно с этого момента я возненавидела цветы и шампанское. Мне было мерзко даже представлять, как он там с кем-то там в 402-ом номере разливал дрянное вино с пузырьками, а она все нахваливала притащенный им веник. Теперь при любом удобном случае я закидывалась виски и анвифеном, на хрен правила, на хрен приличия! Витя все так же спал на неудобном диване еще неделю, а потом я объявила, что мы разводимся. Я дала ему миллион причин, меня ненавидеть, но и он поступал не лучше. Виктор вел себя хуже, чем хреново, но жаль, все это было заслужено. Единственное, что тогда внушало оптимизм, – мы смогли вовремя остановиться, так и не став друг другу слишком родными. Я съехала к новой подруги на квартиру, а Витя так и остался в этом чертовом отеле. Я даже рада, что это случилось в тот момент, ведь, проживи я с ним еще хоть пару дней, будь уверены, как минимум ножом я бы его пырнула.

Глава 3.

Никогда, поверьте, никогда прежде я не стучала так отчаянно в дверь своей единственной подруге в восемь часов утра. Я совершенно забыла о том, что можно было позвонить, что у нее маленькие дети и особых причин для панической атаки-то и не было, но, откровенно говоря, я была в ужасе, хоть этим и трудно было меня оправдать.

– Ни хрена себе! – поздоровалась Лиза.

– Да! – все, что смогла я выдавить.

На ее вопрос, почему именно ей пришлось спасать мою задницу от витиных расспросов, я сказала, что мне нужно в душ и убежала. Я знала, она-то, в отличии от мужа, простит меня, эта девушка вообще была единственной, кому удавалось отпускать мне грехи, хоть их и было не мало. К примеру, еще не было такого года, когда я не забывала про ее день рождения, общаться с ее мужем было невыносимо тяжко, а уж детей ее я на дух не переносила. А так в общем и целом могу сказать, я любила Лизу, пускай и настолько, насколько могла.

После того, как гель с ароматом шоколада смыл с меня паникерские мысли, а одежда утонула стиральной машине, я все-таки постаралась ответить на половину ее нескончаемых вопросов.

– Так ты была вместе с самим Родригесом? – откусила порядочная жена и хорошая мать слишком огромный для ее рта кусок маффина.

– Конечно, не сразу! Сначала я переспала с его менеджером, а когда тот убедился, что я совсем еще ничего, то потом уже и с самим Родригесом!

– Господи! – кусок из ее рта вывалился в кружку с чаем. – Эти футболисты совсем с ума посходили! И как вообще можно такое практиковать?!

Так как смеяться сил у меня не было, пришлось лишь беззвучно потрястись над кружкой растворимого кофе и наконец вытащить из себя хоть что-то стоящее.

– Самое страшное не то, что я безбожно занималась сексом с полузнакомым футболистом, у которого я 453-я в списке, страшно, что я сделала это, будучи замужем. И особенно замужем за Витей.

Крик ребенка прервал мой стройный монолог. Дети вечно чему-то мешают, например, душевному равновесию. Лиза побежала утешать шестимесячного Рината, и до ее возвращения я могла подумать о том, насколько сильно завязла в этом дерьме и что нужно сделать, чтобы из него выбраться. На ум приходило только одно – рассказать все Виктору и будь, что будет. Вероятность, что он меня простит, разумеется, была, но в тот момент я бы отнесла ее к абсолютной погрешности. Верни меня шесть лет назад, я бы ни за что такое не простила, но жизнь не шашлычок под коньячок, она умеет-таки пихнуть в нужную сторону.

– Так, Ринатика я покормила! Можем продолжить! – посетила свою роскошную кухню Лиза. – Витя звонил вчера целых четыре раза!

– Боже, и что же ты ему наплела?

– Прости, я растерялась и случайно ляпнула, что ты отправилась к самому популярному и любвеобильному футболисту этой планеты, которому не может отказать ни одна девушка!

– Лиза! Поверь мне, список из ста причин моей ненависти к тебе очень скоро может пополниться!

Молодая женщина искривила свое привлекательное лицо.

– А мой вот нет! Люблю тебя!

Главной причиной, по которой Лизу действительно стоило ненавидеть, были ее представления о любви. Мне никогда не верилось, что вот так просто, без единой маленькой объективной причины люди могут привязываться к другим и даже чем-то жертвовать. Всегда существуют куда большие мотиваторы, чем историческое желание зависимости.