Ненависть

– Средний сын – бывший военный лётчик, имеет боевые награды за Чечню. Живёт в Ростове-на-Дону. Тоже неожиданно оставил службу в начале двухтысячного, в личном деле написано, что по состоянию здоровья. В том же году стал еговистом, сейчас тоже старейшина и пионер. В настоящее время находится в Германии, как сообщили коллеги из Ростова, на конгрессе Свидетелей Иеговы, обещал вернуться через неделю. Кстати, в воскресенье был здесь в Москве.

– Так он на похоронах родителей не будет что ли?

– Какие похороны? Бог с вами, Андрей Игоревич! – воскликнул театрально Сергей. – Он же еговист! Они своих не хоронят, а ты хочешь, чтобы он приехал православных родителей хоронить. Как же, не дождётесь!

– Мрак какой-то, – нахмурился я. – Ладно, что там по дочери?

– Елизавета Викторовна – аппетитная дамочка! Красавица, спортсменка (мастер спорта по стрельбе из пистолета), активистка у себя в секте (тоже пионер), причём, она самая первая из детей Львовых в секту вступила, ещё в девяносто втором. Живёт в Нижнем, сейчас здесь.

– Спасибо за информацию! Теперь давайте распределимся. Поскольку, версия сантехника лопнула, займёмся Львовыми вплотную. Я с Ромой поработаю, моим давним товарищем. Ты, Петя, дочерью, а ты, Серёга, лётчиком.

– А можно мне дочерью? – взмолился Сергей, подскочив со стула.

– Что монашку захотел попробовать? – засмеялся я. – Ладно, тогда ты, Петь, за лётчика возьмись. Если это дело Рома провернул, ему нужны сообщники. А кто как не родные, да ещё и однопартийцы, и товарищи по несчастью?!

Обсудив детали дальнейшей работы, мы разбежались выполнять намеченное. Я взял номер телефона Львова у Серёги и тут же позвонил. Мы договорились встретиться через час у него на работе.

Я подъехал к новой многоэтажке, построенной на месте снесённого аварийного барака, известного, как притон бомжей и наркоманов. Новый дом ласкал взор и обнадёживал сердце, что больше не придётся выезжать сюда, чтобы выяснять, чей труп здесь обнаружили.

Поднявшись на восьмой этаж, я нашёл нужную квартиру и позвонил. Дверь открыл сам Львов. Он стоял на пороге в рабочем комбинезоне и белой бандане на голове. Внешне Роман почти не изменился, хотя прошло уже более десяти лет с нашей последней встречи. Он добродушно улыбнулся.

– Здравствуй, Андрюха! – воскликнул он, протянул обе руки, словно желая обнять меня.

Я тоже был рад его видеть, но внешне постарался этого не показывать, поэтому сдержанно поздоровался и прошёл в квартиру. Ремонт шёл полным ходом, мебели не было, вокруг лежали рулоны обоев, стояли банки, тазики, вёдра, возле стены стремянка. Мы прошли на кухню: здесь ремонт был уже закончен; она радовала глаз приятной новизной и необычностью ажурных арок над головой.

– Твоя работа? – спросил я, указывая на потолок.

– Да, – ответил Роман, понявший по моей холодности, что за ней кроется.

– Я так понимаю, ты уже в курсе о ходе дела? Прими мои соболезнования по поводу смерти твоих родителей.

– Спасибо! О деле знаю, но не очень много. Меня не пустили в квартиру.

– Что думаешь об этом? – спросил я, присев на стул возле окна.

– Думаю, что кто-то разыграл спектакль, чтобы подставить невиновных под раздачу.

– Не буду юлить, как уж на сковородке, ты знаешь, я этого не люблю. Я ценю тебя, как отличного сыскаря, но теперь ты не с нами, и у меня есть веские причины считать, что этот спектакль разыграл ты.

– Ну, что ж, спасибо за откровенность! Раз ты так считаешь, значит, дело очень серьёзное, я готов отвечать на твои вопросы, – он сел на стул с другой стороны стола, который стоял здесь же у окна и внимательно посмотрел на меня. Я хорошо помнил его проницательный взгляд, который, казалось, сканировал до самого нутра, да так, что холодная дрожь пробегала по спине. Но сейчас его взгляд был другим, сочувствующим и добрым. Поймав его, я отвёл глаза в сторону и спросил:

– А что лично ты знаешь по этому поводу?

– Я мало знаю: на месте преступления не был, отца вообще давно не видел и не общался с ним, правда, месяц назад он собрал нас всех, чтобы зачитать своё завещание, а потом выгнал. Так что по тому, что мне известно, очень похоже на работу спецслужб. Лично я эту версию одной из основных рассматривал бы, ведь не случайно он из органов ушёл, по идее, генерала должен был получить, а нет, в отставку отправили.

– А почему ушёл, случайно не знаешь?

– Мама говорила, что не сошёлся с новым начальством политическими взглядами. Он ведь был коммунистом до мозга костей, опять же путч поддерживал.

– Ладно, эту версию мы тоже рассматриваем, но сейчас меня больше ты интересуешь. Расскажи, как ты в секту попал?

– Какую секту?

– Не прикидывайся, я о еговистах говорю.

– И таких не знаю, а, если ты о Свидетелях Иеговы, то с превеликим удовольствием расскажу.

– Этого я и хочу.