Ненависть

– Убитый левша, а пистолет у правой руки, а убитую, видимо, сначала отравили, а потом выстрелили в рот, чтобы имитировать огнестрел, видите, крови на подушке почти нет.

– Молодец, настоящий Холмс! Ну что же, дельце действительно интересненькое. Ты прав, Петь, здесь есть над чем покумекать.

Зубная боль утихла, то ли таблетки подействовали, то ли новое дело увлекло так, что боль позабылась. Мы вернулись в кабинет.

– Слушай, Петь, а как ты догадался, что убитый левша? – спросил я молодого Холмса, решив проверить его дедукцию.

– Так это же элементарно, Ватсон, смотрите: на столе подставка для ручек стоит под левую руку, а вот фото убитого, где он играет в теннис, смотрите ракетка в левой руке, убийца, видимо этого не знал, а рассматривать фотографии ему было некогда.

– Настоящий Шерлок Холмс, молодец! Так, а кто сообщил о происшествии?

– Дочь убитых, она приехала в гости из Нижнего, а тут такой сюрприз, бедную сейчас врач на кухне отхаживает. Молодая совсем девчонка, плохо стало, так что с нею пока говорить бесполезно.

– Лады, тогда давай, Петя, пока тут эксперты работают, мы с тобой по соседям пройдёмся, может, что-нибудь интересное откопаем.

Мы вышли на лестничную площадку. Влажный воздух с улицы и шум дождя напомнили о больном зубе. Боль утихла, но не совсем, тягучее, ноющее присутствие мучительницы ощущалось, хотя была вполне терпимой.

– Петь, ты давай начни сверху квартиры обходить, а я отсюда.

– Хорошо, Андрей Игоревич, – сказал помощник и быстро, шагая через две ступеньки, стал подниматься по лестнице.

Я позвонил в металлическую дверь, с выпуклым глазком посередине – это была единственная дверь соседей потерпевших на площадке. Дверь тут же открылась, будто меня поджидали. На пороге стояла женщина лет семидесяти в атласном длинном халате, расшитом большими розовыми цветами. Короткая модная стрижка и аккуратный макияж говорили, что старушка не желала мириться с возрастом и всячески старалась удержать былую красоту. Она вопросительно смотрела на меня, будто ожидая чего-то.

– Здравствуйте! Кривенко Андрей Игоревич – следователь уголовного розыска, – представился я и протянул раскрытое удостоверение.

Хозяйка внимательно его рассмотрела, надев очки, которые висели на шее, на серебряной цепочке.

– Виалетта Маркеловна Бордовицына. Милости прошу! – сказала она, не по годам, твёрдым, уверенным голосом. Потом провела меня в изысканно обставленную комнату с множеством разных декоративных штучек. Они были расставлены и развешаны по шкафам, тумбочкам, столам и стенам, создавая в целом приятный уют. – Присаживайтесь! Чем могу быть полезна, Виктор Игоревич?

Я сел в удобное кресло возле огромного дивана, на который присела хозяйка.

– Виалетта, извините, забыл отчество?

– Маркеловна.

– Виалетта Маркеловна, я хотел бы узнать всё, что вы знаете о своих соседях по площадке.

– А что случилось?

– Понимаете, ваших соседей сегодня нашли мёртвыми в квартире, идёт следствие.

– Господи! – вскрикнула побледневшая женщина и, вскинув руками, прижала ладони к губам.

– Вам нехорошо? – испугался я.

– Не беспокойтесь, – поникшим голосом сказала хозяйка и заплакала.

– Я принесу вам воды, Виалетта Маркеловна, где у вас кухня?

– Там, – указав рукой, женщина разрыдалась.

Я быстро сходил на кухню, нашёл бокал и налил воды, когда я вернулся, Виалетта Маркеловна всё ещё вздрагивала от плача. Я дал ей бокал, она взяла его трясущимися руками и, выпив пару глотков, стала понемногу успокаиваться.

– Может позвать врача? – спросил я.

– Нет, нет, не беспокойтесь! – замахала руками хозяйка и стала вытирать слёзы кружевным платочком. – Так, что именно вы хотели узнать?

– В общем, мне всё интересно: что вы знаете о соседях, были ли у них враги, кто сегодня приходил к ним, если вы знаете, то это очень поможет следствию.

– Львовы были, – на этом слове она опять заплакала, но быстро успокоилась и продолжила, – Витя и Вика были замечательной парой, у них трое детей (уже взрослых), вот с детьми в последнее время что-то неладное творится, говорят, они все попали в какую-то страшную секту. Когда это случилось Вика и слегла, а Витя стал грознее тучи, ходит всё время насупившись, а ведь раньше был балагуром, без шутки мимо не пройдёт. Раньше мне при встрече всегда говорил: «Виалетта Маркеловна, вы всё хорошеете!». Он ведь был человек военный – полковник. Честно признаюсь вам, мне он очень нравился, как мужчина: красивый, высокий, мужественный, а когда форму одевал, то глаз не отвести, такой красавец. Вике повезло с мужем, она за ним, как за каменной стеной. Господи, да, как же это – их больше нет! Такая пара! Такая пара! – и женщина вновь расплакалась.

Я подождал, пока она успокоится, потом спросил:

– А что вы, Виалетта Маркеловна, о детях знаете?

– Когда Львовы сюда переехали, дети ещё в школе учились, поэтому они выросли на моих глазах. Славные детки были, хорошо воспитаны, Витя их держал в строгости, но очень любил, а Вика во всём помогала мужу, поэтому у них была славная семья, – при этих словах она опять всхлипнула и стала вытирать глаза платочком.

– Вы сказали что-то про секту?