(ненавижу) люблю тебя! (СИ)

Глубоко вздохнув, постучала по белому куску дерева. Дверь распахнулась резко, и я отскочила, боясь получить по лбу. Саша молча смотрел на меня, не мигая. Его мягкие домашние штаны держались на угловатых бёдрах, а худощавый торс облегала светлая рубашка. Натужно сглотнув, я принялась сбивчиво объяснять причину моего визита. От смущения и нервов уже не помню, что бормотала. В воспоминаниях сохранилось только как я протягиваю ему телефон, показываю всю ту гадость. А он, подняв одну бровь, говорит мне:

— Не моя проблема.

И закрывает дверь.

Слёзы, до этого как-то сдерживаемые, хлынули из глаз рекой. Я плакала молча по старой привычке. В детском доме нельзя показывать слабость. Нельзя плакать или жаловаться, иначе свои же съедят. Сквозь пелену слёз было трудно найти свою комнату. Но я была рада, что никто не видел меня такой. И только потом до меня дошло, кто был тот единственный в Андервуде, знавший мой номер телефона и растрепавший его.

А через пару дней сообщения исчезли. Почти так же резко, как и начались. Что это было и за что мне такой приём никто так и не объяснил, но с тех пор в школе я стала изгоем.

Моим опекунам предлагали перевести меня в другое, менее статусное заведенье, но они отказались наотрез. Это ведь будет выглядеть снобизмом. А на глазах у всего мира меня холили и лелеяли. В итоге ко мне приставили профессионального тьютора, и на том дело кончилось.

Мой якобы брат на законном основании перестал вообще замечать меня, а на все издёвки своих друзей смотрел сквозь пальцы. Возможно, именно тогда я стала для него пустым местом.

И вроде бы умом я всё понимала, мы слишком разные. Он отмороженный мажор, я благотворительный проект, но мои чувства… Глупые чувства, глупой девчонки. Ведь несмотря на его показное безразличье он мне очень нравился. Его каштановые волосы, непослушными прядями прикрывающие лоб. И ясные серые глаза. Я успокаивала себя тем, что тогда я была ребёнком и ничего не понимала. Именно поэтому мои колени дрожали, когда я слышала его голос. Он мало говорил, но всегда чётко и по делу. Бархатный баритон пробирался в самое сердце.

Каждый его взгляд я замечала, мечтала, что вот сейчас он мне улыбнётся и мы разговоримся, станем близкими друзьями. Бережно складывала в копилочку памяти каждый эпизод. Я даже подсчитала сколько раз за эти пять лет он произносил моё имя. Всего шесть раз, но я отчётливо помнила и берегла их. И вот теперь настало время для седьмого.

— Ты интересно придумала, Женя, но больше так не делай. Марго сломала нос Диане, и теперь они обе в больнице.

Моя челюсть упала бы мне на колени, если бы от шока её не свело. Саша смотрел на меня холодно, но открыто. Это не было участие с его стороны, но и безразличного пренебрежения больше не было.

Глава 2. Александр. Одно не верное решение

Девчонка стояла за спинами одноклассников, думая, что ее никто не замечает. Какая потрясающая наглость! Я перевел взгляд на Давида изо всех сил старающегося оттащить свою девушку от ее подруги и поморщился. Из начала конфликта я понял, что все дело в компрометирующей фотографии.

Утром Давид хамит Жене, а через пару часов его девушка получает фото, обличающие измену ее парня. Насколько может быть совпадением такое стечение обстоятельств? Вот и мне, кажется, это неправдоподобным.

Давид явно не справляется, и я даю знак Максу и Артёму помочь ему. Учителя и тьюторы уже окружают место происшествия. Никому из нас проблемы не нужны. Общими усилиями удаётся их растащить. На полу прямо рядом с моим ботинком лежит телефон последней модели в розовом чехле с выложенным стразами котиком. Я вспоминаю, как Маргарита трясла этим телефоном прямо перед носом Давида. Значит, именно там та самая фотография.

На принятие решения у меня всего пара секунд. Все взгляды направлены на девушек. Я наклоняюсь, поднимаю телефон и убираю его в карман брюк.

Диана и Марго выглядят как потрёпанные курицы, у одной из них сломан нос, а другая проверяет накладные волосы. Им придется посетить медицинский кабинет.

Нас всех приглашают в аудиторию, и хоть я не участвовал в конфликте, все равно покорно иду за воспитателем. Надо же мне выяснить, чем грозит все это мелкой пигалице, организовавшей драку. А то, что ее устроила сиротка я и не сомневался.

Бешенство и злость остались где-то в прошлом, в воспоминаниях. Сейчас было лишь глухое раздражение. Неужели эта…эта…овца думает, что никому не придет в голову проследить, кто отправил эту фотографию?! Или она возомнила себя крутым хакером?