Ненавижу, потому что люблю (СИ)

Сквозь сон слышу мелодию. Поднял голову, рядом на тумбочке от вибрации плясал мобильник Виктории. Сбросил вызов и, убедившись, что ещё достаточно рано, уткнулся носом в затылок любимой и закрыл глаза. Телефон опять заиграл. Посмотрел на экран, пришло сообщение от Викиной мамы. Мало ли что случилось: прочитал. «Дочка, вчера было 30-ое число, а на моей карте пусто, нам нужны деньги». Не успел я убрать телефон под подушку, как пришло новое сообщение. «Почему трубку не берёшь и не перезваниваешь, правильно Гриша говорит, совсем обнаглела».

Собрав на будущую родственницу всё маты, я встал и оделся. По дороге на парковку позвонил Носову и узнал адрес Викиной матери.

Сыпет мелкий противный снег, завывает пронизывающий ветер. Погода под стать настроению — отвратительная. Ранее утро, а на дорогах уже начались бесконечные пробки, хотя может это и к лучшему, постою, в нервном и сигналящем заторе, поостыну. И когда доберусь до родственничков есть шанс не сорваться.

Мысленно-то я уже проломил подонку отчиму его нездоровую башку и как следует отчитал недалёкую мать, но еду исключительно с целью поговорить.

Прочитал сообщение Викиной матери и стало ясно в каком аду жила моя девочка. Какая мать предпочтет родному ребёнку мужика. Удивительно, Виктория жила бок о бок с такими людьми и не ожесточилась, не превратилась в озлобленную на весь мир похожую на её мать женщину. Бедная моя маленькая Вика, сколько же ей выпало пережить. Теперь понятно, почему она ушла из дома. Как я рад, что она встретила именно отца, несмотря на его ложь, он был порядочным человеком и уберёг Викторию от возможных неприятностей. Да и встретились бы мы с ней, если бы не он — неизвестно.

Мать ей не верила и упрекала во лжи, я делал также самое, отец и тот умудрился, хоть и с лучшими намерениями, но оклеветать её. Получается нет у Виктории близкого и перед ней неповинного человека. Печально. Хотя про отца — то она не знает и считает его святым. Может пусть оно так и остаётся. С одной стороны, оправдаться перед Викой конечно хочется, но с другой, прочтёт признание отца и разочаруется во всех и каждом окончательно. Да и оправдание у меня сомнительное — мне так сказали. У неё не спросил, не усомнился, не выяснил правду, а отрекся, уехал и в придачу ещё и оскорбил. Если бы я сам, без дневника поверил ей, это одно, а так я знаю. А верить и знать — разные вещи.

Навигатор оповестил что я на месте. Заглушил двигатель и огляделся. Окраина города, спальный район, обычная девятиэтажная панелька советской постройки. Типичный двор, небольшая детская площадка, у подъезда обшарпанная лавочка и переполненная мусором урна. Зашел в подъезд, поднялся на третий этаж, квартира 45 справа от лифта. Звонка нет. Постучал — тишина. Постучал сильней и дверь приоткрылась, оказалась не заперто. Зашёл и крикнул.

— Дома кто есть? — мне не ответили.

Судя по коридору квартиру держат в чистоте. Обстановка не шикарная, но вполне приличная. Всё портит стойкий запах перегара, протухшей рыбы и ещё чего-то непонятного, но очень вонючего. Разуваться не стал, просто вытер туфли об коврик и прошёл прямо по коридору. Первая комната что мне попалась оказалась кухней. Там, сидя на стуле, и положив голову на стол, спал мужик. На столе стояла почти допитая бутылка водки, порезанная колбаса на разделочной доске, в банке плавал солёный огурец. Отличный завтрак. Заглянул в остальные комнаты — пусто. В квартире только я и ханыжный мужик. Прошёл обратно на кухню и сел на стул, мужик продолжал спать. Пнул под ним табурет.

— Бутылку принесла? — продолжая лежать промямлил, как я предполагаю, отчим.

— Ага, и не одну.

— О-о-о, а ты кто такой? — подняв голову с одним открытым глазом, спросил мужик, и дыхнул на меня, стало ясно откуда этот мерзкий запах в квартире.

— Поговорить надо, — открывая настежь окно, сообщил я мужику.

— А водка у тебя есть? И вообще ты кто тако-о-ой? И Маринка где? Мари-и-ина, — заорал мужик. — Вот дура баба, послал её в магазин, а она… У тебя точно бутылки нет, а?

Дюзнуть бы ему пару раз — в чувства привести.

— Я Титов Игорь, ваша падчерица моя невеста.

— А-а-а Викуся, — оживился мужик, состроил довольную морду и причмокнул.

Схватил подонка за шиворот.

— Слушать, не перебивать. Виктория моя невеста и ваша лавочка, по вымоганию у неё денег, прикрылась раз и навсегда. Я сейчас доходчиво объясняю?

Мужик напрягся.

— Да как же так, я эту стерву растил, на ноги поднял, а она себе значит хахаля завела и помогать теперь отказывается. Так не пойдёт! На что мы жить будем?

— Слушай Гриша, ты меня сейчас выбесишь, я тебе всю… разобью, понял. Еле сдерживаюсь, так что сиди и внимай, что тебе говорят.

— Ладно, ладно, — мужик поднял руки. — Отпусти, — он взял со стола бутылку и вылил себе в рюмку остатки. Замахнулся и выпил.