Ненавижу тебя, красавчик

– Думаю, он есть.

– Как думаешь, собаки после смерти попадают туда?

Я улыбнулся в темноте. В стиле Шарлотты. Я-то думал, что у нас начнется философская дискуссия на предмет существования рая и ада, а ее, оказывается, волнует, куда после смерти попадают собаки.

– Думаю, да. Ты переживаешь о какой-то конкретной собаке?

– О Неде Елиме.

– О ком?

– Это моя собака. Она была у меня давно и умерла, когда мне было семнадцать. Ее звали Нед Елим.

– Ее так назвали в чью-то честь?

– Типа того…

Из ее неохотного ответа я сделал вывод, что с этим Недом связана какая-то история. Такая история, которая могла приключиться только с Шарлоттой.

– Выкладывай, Дарлинг. Почему эту собаку так назвали?

– Дарлинг с большой буквы «Д» или с маленькой?

– После того, что произошло в душе, предлагаю не упоминать ничего маленького.

Она захихикала. Господи, как же я люблю этот смех.

– Обещай, что не будешь смеяться, – попросила она.

– Ни в коем случае.

Она прижалась к моей груди.

– Когда я ходила в детский сад, мы там учили Клятву Верности. Поскольку в то время мы только начали учиться читать, а многие слова в тексте клятвы были длинными, воспитательница каждый день разучивала с нами одну строчку. Я очень гордилась тем, что у меня получалось все запомнить. И однажды вечером я развернула флаг, который мои родители хранили во флагштоке на веранде, и после ужина решила продемонстрировать, какая я молодец.

– Продолжай…

Она села в кровати. В номере было темно, но я мог разглядеть, что она прижала руку к груди.

– Обязуюсь хранить верность флагу Соединенных Штатов Америки и Республике, которую он олицетворяет, единой перед богом, неделимой, свободной и справедливой во всем.

Я расхохотался.

– Ты подумала, что вместо слова «неделимой» были слова «Нед Елим»?

– Мои родители тоже посчитали это очень смешным. Это стало нашей семейной шуткой. Каждый раз, когда отец задавал маме вопрос: «Как звали того парня, которого мы встретили на вечеринке той ночью?», моя мама всегда ему отвечала: «Нед Елим». Поэтому, когда родители решили сделать мне сюрприз и на семилетие подарили щенка, он уже был обречен на кличку Нед Елим.

– Обречен.

– Ты что, смеешься надо мной?

Я расхохотался.

– Шарлотта, не переживай, Нед Елим попал в рай. И я уверен, что другие собаки с кличками типа Дружок или Шарик завидуют его крутому имени.

Шарлотта легла на спину. На этот раз ее голова оказалась у моего сердца.

– Надеюсь, он сейчас встретился с моей мамой.

– Конечно, красавица моя. Конечно, он с ней встретился.

После этих слов она долго лежала молча. Я уже начал думать, что она уснула. Но она, очевидно, думала не только о Неде Елиме.

– Почему господь допускает, чтобы люди умирали такими молодыми?

– Я много времени провел, пытаясь найти ответ на этот же вопрос. И ответ такой – я понятия не имею. И я уверен, что никто не сможет ответить. Поэтому я предпочитаю думать, что на небесах, возможно, лучше, чем здесь, на земле; а смерть – не всегда наказание, иногда она приходит как награда, избавляя людей от боли.

Шарлотта приподняла голову, чтобы посмотреть на меня.

– Ничего себе. Какой прекрасный ход мысли.

Я потрепал ее щеку.

– Лидия сейчас в лучшем мире. Тяжело приходится тем, кто остается.

– Я и представить не могу, через что пришлось пройти моим братьям. Я чувствую пустоту в душе, хотя я провела с мамой совсем мало времени.

Ее признание повисло в воздухе.

Я поцеловал ее в макушку и крепко обнял.

– Поспи немного. Завтра будет долгий день. Нам нужно будет все организовать.

Она зевнула.

– Хорошо.

В тот самый момент, когда я начал засыпать, она прошептала:

– Рид, ты спишь?

– Я спал…

– Просто хочу сказать еще кое-что. – Она замолчала. – Думаю, лучше жить воспоминаниями, даже если они причиняют боль, чем жить так, чтобы было нечего вспомнить.

* * *

Она нравилась людям. Мужчинам, женщинам, старикам, всем.

Стоя в другом конце комнаты, в которой проходил прием, я наблюдал, как Шарлотта разговаривала с пожилой парой. Единственными знакомыми ей людьми перед началом поминок были два ее брата. А сегодня все, кто приходил выразить соболезнования, были с ней знакомы. Все ее знали и, поговорив с ней несколько минут, уходили от нее с улыбкой на лице.

В самом начале мероприятия я стоял рядом с ней, так как хотел быть рядом, если ей понадобится моя поддержка. Но спустя некоторое время я отошел в сторону, чтобы не мешать ей общаться с ее только недавно приобретенной семьей. Приемная мать Шарлотты прилетела накануне, чтобы поддержать дочь. Мы легко поужинали, а за десертом пошли в ресторан, о котором мать Шарлотты прочитала в журнале, пока летела в самолете. Мне хватило времени, чтобы понять, почему Шарлотта такая стремительная. Ее характер – результат битвы между природой и воспитанием, в которой победило воспитание.

Нэнси Дарлинг подошла к той же скамейке, на которой сидел я. Она сняла с шеи шелковый шарфик и вытерла им и без того чистое сиденье рядом со мной, после чего села. Я заметил, что эту церемонию она проводила каждый раз, когда хотела куда-нибудь сесть.

Я подбородком указал на Шарлотту.