Необузданные Желания

Пилот открывает дверь кабины. Трап спускается. Я прощаюсь со Ставросом, целую его в лоб и спускаюсь вниз. Кипя от злости, Деклан ждет меня внизу, бросив ракетную установку у своих ног.

Как только я ступаю на летное поле, Деклан подхватывает меня, перекидывает через плечо и направляется к ожидающему нас внедорожнику.

22

СЛОАН

Меня швырнули на заднее сиденье, как чемодан. Деклан наклоняется к моему лицу и приказывает:

— Не двигайся. — Он захлопывает дверцу, обегает машину с другой стороны, забирается внутрь и рявкает Кирану, сидящему на водительском сиденье, чтобы тот трогался с места.

— Привет, Киран. Давно не виделись, — спокойно говорю я, игнорируя Деклана, превосходно изображающего извергающийся вулкан на сиденье рядом со мной.

Киран подавляет смешок.

— Привет, девочка. — Он заводит машину, и мы трогаемся с места.

Затем я слышу тревожный металлический звон. Я смотрю на Деклана как раз вовремя, чтобы увидеть, как он достает пару наручников из кармана на спинке водительского сиденья. В приступе паники я нащупываю дверную ручку, но дверь заперта.

— Эти детские игрушки для настоящей занозы. Жаль, что в машине, на которой мы заехали за тобой в Нью-Йорк, их не было. Я тоже больше не повторю этой ошибки.

— Ты самодовольный сукин сын.

Опасно улыбаясь, Деклан покачивает наручниками на кончике пальца.

— Покажи-ка мне свои запястья.

— Иди к черту.

— Бывал там каждый день с тех пор, как мы познакомились. Давай.

— Нет.

— Это последний раз, когда прошу по-хорошему.

Мой смех звучит безумно и пугающе.

— Это ты так мило просишь? Такие прекрасные манеры. Кстати, это должно быть «красиво». Вот тебе и высокий IQ, которым ты продолжаешь хвастаться.

Проходит шесть секунд оглушительной тишины, прежде чем что-либо происходит. Знаю, потому что я считаю. Затем Деклан говорит:

— У меня найдется для тебя одно слово: «Стави».

Я сжимаю руки в кулаки. Он поворачивает руку ладонью вверх, ожидая.

— Я отплачу тебе за это. Клянусь, так и сделаю. — Деклан лишь опасно и шире улыбается на это.

Я облизываю губы, проделываю цикл совершенно неэффективного бокс-дыхания, затем протягиваю левую руку.

Не отрывая от меня взгляда, Деклан заключает мое запястье в объятие холодного металла. Непроизвольная дрожь пробегает по телу. От этого его опасная улыбка становится еще более сексуальной.

Деклан надевает наручники на второе запястье, обхватывая металл ладонями, так что я в кольце металла и его ладоней.

Изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, я говорю:

— Никогда не видела тебя таким счастливым, гангстер.

— И я никогда не видел тебя такой нервной. Какую ужасную вещь, по-твоему, я собираюсь с тобой сделать?

Деклан пытается запугать меня. Я отказываюсь доставить ему удовольствие ответом и просто молчу.

Он притягивает меня к себе, запускает руку в мои волосы, прижимается губами к моему уху и хриплым голосом говорит мне в самое ухо:

— О чем бы ты сейчас не подумала, ты права.

Сердце, успокойся. Сейчас не время взрываться. Это касается и вас, яичники.

— Находиться в твоем обществе и так ужасно.

Деклан вбирает в себя мой аромат, дыша мне в шею, посылая каскад мурашек по позвоночнику.

— Почему ты не рассказала мне о других тестах?

— Я была слишком занята беспокойством о том, все ли с тобой в порядке, что, оглядываясь назад, само по себе является одной из самых глупых вещей, которые когда-либо совершала. Или думала. Или слышала.

— И почему ты беспокоилась обо мне, чертовка? Скажи правду.

Боже, какой у него сексуальный голос. И его тело такое горячее. Как и воздух вокруг меня, моя кожа и трусики. У меня в трусах пожар, который может превратить все восточное побережье в груду дымящегося пепла.

Я хрипло говорю:

— Потому что ненавижу тебя и хочу быть там, когда один из твоих врагов, наконец, прострелит тебе сердце.

— Но я уже позволил этому случиться, девочка, — бормочет Деклан, его губы скользят по моей коже. — Мое сердце уже изрешечено.

Деклан откидывает мою голову назад и целует. И вот так просто я улетаю. Вся борьба уходит из меня. Воля к сопротивлению исчезает в мгновение ока. Я прижимаюсь к Деклану и позволяю ему впиться в мой рот глубоким поцелуем, не заботясь ни о тихих звуках удовольствия, которые я издаю, ни о том, что Киран наблюдает за всем этим, ни о чем другом.

Я просто сдаюсь. В плен его губ. Растворяюсь в поцелуе. Капитулирую.

Когда поцелуй заканчивается, и я возвращаюсь из космоса, сворачиваюсь калачиком у него на коленях, как котенок, закинув ноги на одно из его мускулистых бедер, а связанными руками обвиваю его широкие плечи. Деклан сжимает меня в объятиях, словно в тисках.

Я тяжело дышу. Меня бьет мелкая дрожь. Не думаю, что я когда-либо чувствовала себя такой живой.

— Такая чертовски милая, — говорит Деклан, прерывисто дыша. — Я жажду больше этой милоты.

— Хорошо, — шепчу я.

Деклан снова завладевает моим ртом. Я погружаюсь, затем погружаюсь еще глубже, пока полностью не теряюсь в поцелуе, лениво плывя по волнам восхитительного тепла, густого и приторного, как сахарная вата. Деклан стонет мне в рот, и я вздрагиваю.