Необычайно романтичный (ЛП)

- Я не знаю, Люси ... Я имею в виду, это правда, ты изменилась. Никакого больше паркура, оценки улучшились, ты помогаешь в школе, господин Рюбзам только вчера хвалил тебя и специально позвонил, чтобы сказать, как хорошо ты справляешься с твоим швейным кружком ... - О, он это сделал? Господин Рюбзам с незапамятных времен боялся моей мамы - должно быть это было для него важно, рассказать ей об этом. - Но вечеринка только с твоими ребятами? И учителем? Это как-то ... ну ...

- Это ведь хорошо, он будет приглядывать. Кроме того Софи тоже будет с нами! И я тоже девочка. Мы хотим только посидеть вместе и поговорить. - И сделать ангела-хранителя видимым - о Боже, как только это сработает?

Леандер, как указание к вечеринке, написал только: «Превратитесь в существ, которыми хотите быть и которые не принадлежат к этой стороне.»

Это был текст, который я не могла передать так дальше, потому что тогда никто не придет на эту вечеринку. Не придумав ничего лучше, поэтому я только упомянула, что это будет тематическая вечеринка и что тему я объявлю своевременно.

Одно было неизбежно: Нам нужно будет в кого-то нарядиться - поэтому для мамы: костюмная вечеринка. Это звучало все же лучше, чем «мы сделаем вид, будто уже умерли» вечеринка. Ее мы все еще сможем отпраздновать в Хэллоуин.

- Так же мы не будем шуметь, - аргументировала я дальше, потому что губы мамы начали опасно дергаться. - Пожалуйста мама, Билли скоро переедет и ... но почему ты теперь плачешь?

- О Боже, моя Люси ... моя дорогая, маленькая, сладкая, большая, взрослая Люси ... - Прежде чем я смогла спастись, мама схватила меня за рукав и притянула к своей шее.

Ее хватки были не безопасны, потому что часто подача воздуха оставалась при этом довольно долго ограниченной. Говорить я тоже больше не могла. Она так сильно прижимала меня к себе, что мой лепет не возможно было разобрать, а в рот залезали ворсинки ее вязаного жилета.

- Теперь ты уже сама организуешь костюмные вечеринки ... по доброй воле ... моя девочка ... , а потом ты сбежишь с одним из парней и родишь сама ребеночка, а я стану бабушкой ... оооо ..., - завизжала она и резко оттолкнула от себя. Благодарно я сделала глубокий вдох, в то время, как ее глаза строго устремились на меня.

- Ты этого не сделаешь, барышня, ясно? Ты нужна нам здесь! Да ты и помогаешь нам ... даже папе в подвале ... - Без всякого перехода ее материнская строгость уступила место новому приступу сентиментальности. Но в этот раз я была предупреждена и отпрыгнула из ее поля деятельности, чтобы сделать вид, как будто ищу для нее салфетку. У меня были преимущества, так как ей нельзя было прыгать за мной, как она часто делала это раньше.

- Конечно же я помогу вам. - Я ведь с недавних времен стала святым самаритянином, добавила я про себя, жалея себя и бросила маме на живот салфетку.

- Скажи, Люсенька, - начала она с заговорщической улыбкой, знаменующей доверительный разговор, после того, как высморкала нос с громкостью трубного хора. - Какой же это теперь из них?

- Какой что? - спросила я напряженно.

- Ну - Сеппо? Или все же Сердан? Или - или это Билли, так как ты организуешь вечеринку ведь для Билли и ... о ... теперь я понимаю, малышка, теперь понимаю, почему ты в последние недели была часто такая тихая и печальная ...

Она протянула руки насколько могла - а это было много. Но ей удалось только подергать меня за брюки, в то время, как я делала вид, будто сортирую сладости на ее прикроватной тумбочке и не замечаю ее попытки обнять меня.

- Нет, мама. Ни один из них. Все совершенно нормальные друзья. - Даже это было не наверняка. Собственно это были только ребята, которые ходили со мной в школу и с которыми я раньше тренировалась. В тоже время они были всем моим миром.

- О. Ага. Но ... что-то ведь еще есть, не так ли? Не так ли!? Второе не так ли прозвучало так благородно, что я почувствовала импульс сделать послушный книксен. С таким тоном взмах маминого невидимого скипетра беременности был самым беспощадным - а из-за бедного, с повредившем слух существа в ее животе мне стоит пойти ей навстречу.

- Да, ладно, кто-то есть. В кого я ... втрескалась. - Втрескалось было верно, если истолковать это как «оплошность». Леандер был огромной оплошностью и я с ним облажалась. Наверное так можно сказать. - Но ... сейчас он меня игнорирует. И я не знаю точно почему.

- Ах, мужчины ... мужчины, Люси! - Мама покровительственно рассмеялась, так, будто мужчины были бедными, обделенные природой существами, которые должны были радоваться, если о них заботилась женщина.

- Они часто так делают - это ничего не значит. Как ты думаешь, как долго ломался твой отец, пока наконец не понял, что я для него идеальная женщина? Снова и снова он притворялся глухим и слепым. - Что же, если рассмотреть ситуацию более внимательно, то он делал это и сейчас.

По другому с мамой не возможно было выжить.