Необычайно романтичный (ЛП)

Я только усмехнулась, развернулась, подняла руку, как научилась этому у ребят и пошла к трамвайной остановке. Значит вот как это было, разговаривать с парнями, которые выросли из того возраста, когда ко всему делали лицо словно мыльный пузырь. Почти что приятно. Или дело было не в них? Может быть во мне? Потому что я не была ни в одного из них влюбленна и ни с кем из них не ходила в школу?

Потому что не было никаких запутанных ситуаций с поцелуями и недоразумений? Я была просто Люси - девчонка из Людвигсхафена, которая умела паркур и разрабатывала для него вещи. Это было хорошее чувство.

Как только я села в трамвай, зазвонил мобильный.

- Люси, ты это серьезно? - набросился на меня Сеппо, прежде чем я смогла сказать привет. - Ты тренируешься теперь с Городскими обезьянами?

- Увидим, - ответила я неопределенно и надеялась, что он не поймет по телефону, что я улыбаюсь. - Сначала посмотрю на то, что они умеют.

- Что ты хочешь с ними делать? Эй, это же Маннгейм!

- Да, Маннгейм. Город на другом берегу. А не смертельная зона. Из-за чего ты так вообще всполошился?

- Я не всполошился! - закричал Сеппо так возбужденно, что моя улыбка стала еще немного шире. - Тебе это так важно, что ты собралась в ... в ... ах! - прервал он себя, после того, как понял, какой глупой была эта вечная дискуссия о Людвигсхафене и Маннгейме.

- Да. Важно. И всегда было.

- О, Катц ... Мне это не нравиться. Мне не нравится, что ты тренируешься с незнакомыми чуваками. В конце они еще начнут к тебе приставать!

- Конечно. Поэтому они и спросили меня, хочу ли я принять участие в их мероприятии в бассейне Хершель. Все это они делают только для того, чтобы начать ко мне приставать. Блин, Сеппо ...

Мужчина передо мной посмотрел на меня с интересом.

- Ревнивые итальянцы, - прошептала я ему, а он понимающе кивнул. Сеппо между тем сопел оскорблено в смартфон.

- Ты же сказал, что это нормально, когда все меняется. Я тренируюсь теперь по субботам в Маннгейме с Городскими обезьянами. Не больше и не меньше. Можешь присоединиться, если хочешь. Но только не думай, что сможешь тогда снова командовать мной. Чао.

Я положила трубку, потому что только что, громко пища, пришло сообщение.

- А еще ревнивый турок, - объяснила я мужчине передо мной, чью ухмылку можно было бы использовать в качестве рождественский огней.

«Люси, будь там поосторожнее. Маннгейм совсем другая среда. Кроме того Городские обезьяны дурацкое имя. Я не знаю, о чем там думала Дениза. Я считаю это не хорошо»

- О чем собственно идет речь? - спросил мужчина, выглядывая поверх газеты.

- О паркуре.

- Паркур ... паркур, это же ... - Смущенно он искал слова.

- Это как будто летаешь. Только еще лучше. И я наконец-то снова буду летать.

Если чуть-чуть повезет, то возможно даже вместе с моими ребятами. Чушь Леандера о сансаре сбылась. Если что-то заканчивалось, то открывалась новая дверь.

Иногда царство за ней было даже лучше чем то, что ранее считал еще самой ценной вещью в мире.

Теперь ребята в первый раз следовали за мной - а не наоборот.

Глава 1

5

.

Не вовремя

- Нет ... пожалуйста, только не блины ..., - пробормотала я в полусне и повернулась на другую сторону. - Не сейчас ... - Я как раз видела такой хороший сон, о гигантской горной цепи, над которой я скользила как птица, когда подумала, будто слышу, что меня зовет мама.

Пусть оставит меня в покое. Мне нужно выспаться. Кроме того с ней папа. Я слышала, как он поднялся наверх, прежде чем выключила свет. Все было хорошо.

- Люси! - Резко я села, в то время, как стук моего сердца умножился в голове. Это был не мамин голос. А папин! А папа поднимал голос только в чрезвычайных ситуациях. Значит у нас была чрезвычайная ситуация.

Ничего не одев сверху я соскочила с кровати и побежала к спальни родителей, где дверь была приоткрыта.

- Люси ... Слава небесам ...

Я не знала, о ком мне больше беспокоиться - о папе, который совершенно сконфуженно и с лохматым венчиком волос стоял посреди комнаты, или о маме, которая еще сидела в кровати, прижав обе руки к животу и дышала, издавая свистящие звуки.

- У нее - она - она ..., - заикался папа беспомощно и механически провел правой рукой по планке с пуговицами своей серой, фланелевой пижамы. - Только что отошли ...

Теперь я и сама заметила большое, влажное пятно, которое распространялось на матрасе.

- Ну на здоровье. - С чувством отвращения я сморщила нос. - Плодный пузырь? - Мама кивнула, в то время как новый свистящий звук заставил задрожать ее грудь.

- Так внезапно ... я проснулась, подумала что что-то очень странно, а потом ...

- Нам нужно ... мы должны ... разве нам не нужно ...?

- Папа, давай успокойся! - сделал я ему выговор. - Ты наносишь каждый день макияж на трупы, ты должен быть в состояние взять себя в руки, не так ли?

Задыхаясь он закашлял и постучал себе по груди. На это не возможно было смотреть. Так как мама казалась мне более стабильной, чем он, я побежала в ванную, намочила полотенце холодной водой и бросилась назад, чтобы положить его папе на затылок. Сразу же его глаза прояснились. Его разум начал снова работать.