Необычайные похождения царевича Нараваханадатты

Сомадева опирался на всю предшествующую литературную традицию кашмирцев и других народов Индии, он был подлинным мастером художественного слова. Санскрит «Океана сказаний» прозрачен, и разве только там, где Сомадева хотел блеснуть особенно замысловатой метафорой, эта прозрачность мутнеет, язык оказывается не менее усложненным, чем у некоторых из его предшественников, потрясавших читателей и слушателей необычной виртуозностью в построении стиха. Но для Сомадевы это в общем редкое исключение. Для него характерно иное — редкостное стилистическое многообразие, определявшееся характером его произведения. И действительно, мы встречаемся в «Океане сказаний» с самыми примитивными анекдотами, где сюжет сведен чуть ли не к абсолютно оголенным, лишенным какого бы то ни было собственно художественного оформления сцеплениям двух-трех мотивов. Но здесь же перед нами предстают и образцы других жанров, в каждом из которых Сомадева пользуется стилем, объективно необходимым и для избираемого им жанра и для разрабатываемого в этом жанре сюжета.

Сомадева писал на санскрите. Сколь бы ни была широка сфера этого языка в Кашмире, он все же не мог заменить общенародного языка; исторические же условия той поры еще не создавали возможности для подъема языка или языков и диалектов, на которых говорили кашмирцы того времени, на уровень литературного языка. Кашмирская литература на санскрите после блистательной кульминации в XI–XII вв. оказалась обреченной на угасание.

Судьба творения Сомадевы, однако, оказалась не затронутой этим процессом. «Океан сказаний» начинает двигаться по стране. История этого движения мало изучена. Полагают, что послуживший образцом для «Океана сказаний» «Великий сказ» Гунадхьи еще в VI в. был переведен на санскрит царем Дурвинитой из династии Ганга, правившей в Андхре. Один из индийских филологов выступил с утверждением, что «Великий сказ» был переведен на древнетамильский язык еще во II в. до н. э. и назывался «Удаянанкадаи» (т. е. «Повесть об Удаяне») или «Перунгадаи» (т. е. «Большой рассказ»). Видный знаток тамильской литературы проф. Вайяпури Пиллаи считал, однако, что «Перунгадаи» не мог быть написан ранее VIII в. Но это — предположения, которые пока еще доказаны быть не могут, поскольку нет достаточно надежных представлений о датировке самого «Великого сказа».

Довольно давно — еще в конце прошлого века — было обнаружено написанное на языке махараштри, предшественнике современного маратхского языка, пространное повествовательное сочинение в прозе «Васудевхинди», т. е. «Странствование Васудевы», относящееся к V–VI вв. Автор его — джайн Сангхадасагани. Индийские исследователи В. Агравал[484]

и С. Н. Дасгупта[485] полагают, что это есть не что иное, как джайнская версия романа о Нараваханадатте, с той разницей, что Сангхадасагани вместо Нараваханадатты сделал своим героем Васудева из рода Андхакавришни, отца Кришны. Композиция и основной сюжет, множество совпадений во вставных рассказах убеждают в том, что на этом произведении сильнейшим образом сказалось влияние «Великого сказа». Оно, однако, еще сильнее сказывается в продолжении этого сочинения, созданном примерно лет на сто позднее другим джайном — Дхармадасагани. Во всяком случае, это еще одно важное звено в истории «Великого сказа», предшествующее кашмирским переработкам, и, что особенно важно, написано это произведение на пракрите махараштри. Возможно, что эти произведения на махараштри оказались вехами на пути «Великого сказа» на юг. Имеются упоминания о переводе «Васудевхинди» на тамильский язык. Произведением, составляющим весьма важное звено в истории «Великого сказа», явилось «Брихаткатхашлокасамграха» («Избранные шлоки Великого сказа») поэта Буддхасвамина, жившего предположительно в VIII–IX вв. «Брихаткатхашлокасамграха» близко стоит к «Васудевхинди» и сосредоточивает внимание на похождениях сына царя Удаяны царевича Нараваханадатты.