Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет

Ховард медленно подошел к очагу. Встал спиной к огню. На бревенчатых стенах плясали тени. Старый викинг произнес такие стихи:

Викинга, павшего в битве,долго народ вспоминает.Дольше, однако, будетв памяти жить народнойтот, кто искал не брани,а драгоценного слова.И храбрецу известно:

мудрые мысли бессмертны.

* * *

Боги, которым подчинялись солнце, дождь и бегущие облака, в этом году не гневались на людей. Поля золотились налитым колосом, рабы приступили к жатве и молотьбе. Слышалось равномерное постукивание цепов. Зерно, освобожденное от мякины, ссыпали в большие закрома, а оттуда уже оно отправлялось на мельницу.

В гриднице тем временем шли сборы: жена ярла вместе с рабынями укладывала в сундуки платье и постели. Ее маленькая дочь вертелась у них в ногах и вытаскивала из сундуков только что уложенные вещи.

— Перестань! — одергивала ее мать. — Ты должна быть хорошей девочкой. Твоя мама выходит замуж. — Подняв дочку на руки, она крикнула рабыням: — Выносите сундуки! Поставьте их пока в клеть. Да смотрите приготовьте в дорогу хорошее угощение! Меня к Скегги будет сопровождать большая свита.

— Ты непременно хочешь уехать из усадьбы, мама? — спросил Сигурд.

Он сидел на дальней скамье. На колени он посадил сестру. Раньше она казалась ему надоедливой. Теперь он вдруг увидел, какая она хорошенькая, и любовался ею. Девочка, заливаясь смехом, пыталась схватить его за ухо.

— Ты уже большой, Сигурд. Почти взрослый. И ты остаешься не один. С тобой остаются дружинники, Бьёрн Скальд поможет тебе вести хозяйство.

Сигурд прижал к себе сестру.

— Усадьба Скегги лежит не так далеко, — продолжала мать. — Нас будут разделять только Злые Горы.

Сигурд прижался щекой к головке сестры и смотрел в огонь.

— К тому же, ты, того и гляди, приведешь сюда новую хозяйку, — заключила мать.

Сигурд поставил сестренку на пол и вскочил с лавки. Подойдя к очагу, он плюнул в огонь и вышел из гридницы.

* * *

Сигурд погладил ствол старого дуба. Потом, ухватившись за ветки, подтянулся и скрылся в зеленой листве. Солнце уже клонилось к западу.

«Что со мной? — думал он. — Все удивительные звуки исчезли. Все чудесное и таинственное ушло из леса. Ворона…» Время от времени он вспоминал о ней. Она была частицей тайны и волшебства этого леса. Но ее больше нет.

И Рейм… Сигурд вспомнил, как они, бывало, сидели в дупле старого дуба. И непривычное чувство, владевшее им тогда: сын ярла и раб. Как хорошо им было здесь, в лесу, вдали от всех глаз. Сигурд посмотрел на свой палец, где осталась метка после братания. На месте пореза сохранился маленький белый рубец.

Теперь все иначе. Он больше не может спрятаться в зелени ветвей и забыть обо всем на свете. Он взрослый. На его плечах лежит хозяйство. От него ждут приказаний. Он ярл.

Последние лучи вечернего солнца, словно языки пламени, вырывались из-за Злых Гор. Сигурд скользнул на землю и поплотнее закутался в плащ. По узкой тропинке он шел к дому рабов на краю болота.

Сигурд пригнулся, входя в низкую дверь. Сперва он ничего не мог разглядеть. Рабы спали. Но появление неожиданного гостя разбудило их.

— Зажгите светильник! — велел Сигурд.

«Им ничего не стоит убить меня», — подумал он. Темнота им на руку. Но сам понимал, что это глупые мысли. Рабы ничего ему не сделают. Они не посмеют тронуть свободного человека.

Послышался голос старой Кумбы:

— Да зажгите же светильник! К нам пожаловал молодой ярл!

Сигурд прижался к двери. Он чувствовал себя неуверенно. Его окружали мрачные, грозные лица. Он старался держаться с достоинством и подыскивал нужные слова.

— На усадьбе наступают новые времена. Орм Викинг взят в плен людьми Иллуги. Теперь вы будете подчиняться другому человеку.

— Кому же? — прошептала Кумба. — Кто теперь будет нас бить, пинать и хлестать плетью за каждое безобидное слово?

— У него нет руки, чтобы держать плеть, — сказал Сигурд. — Мой выбор пал на Ховарда.

В лачуге стало тихо.

— Ховард лучше других знает землю, знает, когда пора пахать, когда сеять. До того, как он ушел с викингами в поход, он был добрым хозяином.

— Видно, бог услыхал наши молитвы, — пробормотали некоторые рабы. Но лица их по-прежнему выражали подозрительность и недоверие.

— Трудитесь на совесть, и я выделю вам землю, чтобы вы могли работать на себя. Когда-нибудь эта земля перейдет в вашу собственность, — пообещал Сигурд.

Среди рабов воцарилась мертвая тишина. У молодых затеплилась надежда, но старые не спешили поверить обещаниям Сигурда.

— Молодой ярл, видно, хлебнул лишнего, — заметил один раб после ухода Сигурда. — Будь я уверен, что воины не поджидают его возле дома, я бы свернул ему шею и сбросил с обрыва.

— Не забывай, — задумчиво сказала Кумба, — Сигурда с первых дней жизни пестовала рабыня.

* * *