Необычная сделка жилищного агента

— Да, — горько согласился я и вслушался. Голос Бэзила действительно звучал над нами, но в нем уже не было ликования. Друг наш говорил спокойно, хотя иногда и смеялся среди листьев и звезд.

Вдруг Руперт яростно вскрикнул:

— О, Господи!

— Вы ударились? — всполошился я.

— Нет, — отвечал он. — Прислушайтесь. Бэзил беседует не с собой.

— Значит, с нами, — сказал я.

— Нет, — снова сказал Руперт, — и не с нами.

Отягощенные листвой ветви рванулись, заглушая звуки, и потом я снова услышал разумный, спокойный голос, вернее — два голоса. Тут Бэзил крикнул вниз:

— Идите, идите! Он здесь.

А через секунду мы услышали:

— Очень рад вас видеть. Прошу!

Среди ветвей, словно осиное гнездо, висел какой-то яйцевидный предмет.

В нем была дырка, а из дырки на нас глядел бледный и усатый лейтенант, сверкая южной улыбкой.

Потеряв и чувства, и голос, мы как-то влезли в странную дверь и очутились в ярко освещенной, очень маленькой комнатке с массой подушек, множеством книг у овальной стены, круглым столом и круглой скамьей. За столом сидели три человека: Бэзил, такой непринужденный, словно живет тут с детства; лейтенант Кийт, очень радостный, но далеко не столь спокойный и величественный; и, наконец, жилищный агент, назвавшийся Монморенси. У стены стояли ружье и зеленый зонтик, сабля и шпоры висели рядком, на полочке мы увидели запечатанную бутыль, на столе — шампанское и бокалы.

Вечерний ветер ревел внизу, как океан у маяка, и комнатка слегка покачивалась, словно каюта в тихих водах.

Бокалы наполнили, а мы все не могли прийти в себя. Тогда заговорил Бэзил:

— Кажется, Руперт, ты еще не совсем уверен. Видишь, как правдив наш хозяин, а мы его обижали.

— Я не все понимаю, — признался, моргая на свету, Руперт. — Лейтенант Кийт сказал, что его адрес…

Лейтенант Кийт широко и приветливо улыбнулся.

— Бобби спросил, где я живу, — пояснит он, — я и ответил совершенно точно, что живу на вязах, недалеко от Перли. Тут Бакстонский луг. Мистер Монморенси — жилищный агент, его специальность — дома на деревьях. У него почти нет клиентов, люди как-то не хотят, чтобы этих домов стало слишком много. А вот для таких, как я, это самое подходящее жилище.

— Вы агент по домам на деревьях? — живо осведомился Руперт, исцеленный романтикой реальности.

Мистер Монморенси, вконец смутившись, сунул руку в один из карманов и нервно извлек оттуда змею, которая поползла по скатерти.

— Д-да, сэр, — отвечал он. — П-понимаете, родители хотели, чтобы я занялся недвижимостью, а я люблю естественную историю. Они умерли, надо чтить их волю… Вот я и решил, что такие дома… это… это… компромисс между ботаникой и жилищным делом.

Руперт рассмеялся.

— Есть у вас клиенты? — спросил он.

— Н-не совсем, — ответил мистер Монморенси, бросая робкий взгляд на единственного заказчика. — Зато они из самого высшего общества.

— Дорогие друзья, — сказал Бэзил, пыхтя сигарой, — помните о двух вещах. Первое: когда вы размышляете о нормальном человеке, знайте, что вероятнее всего — самое простое. Когда вы размышляете о человеке безумном, как наш хозяин, вероятнее всего — самое невероятное. Второе: если изложить факты очень точно, они непременно кажутся дикими. Представьте, что лейтенант купил кирпичный домик в Клепеме без единого деревца и написал на калитке: «Вязы». Удивитесь вы? Ничуть, вы поверите, ибо это — явная, беззастенчивая ложь.

— Пейте вино, джентльмены, — весело сказал Кийт, — а то этот ветер перевернет бокалы.

Висячий дом почти совсем не качался, и все же, радуясь вину, мы ощущали, что огромная крона мечется в небесах, словно головка чертополоха.