Необычный! (СИ)

Котов-волшебник едва не сказал брату, что уловил сильное, но тщательно скрываемое чувство между начальницей ФЭС и её замом. Взаимное чувство. Далеко выходящее за рамки служебных отношений. Но раз они оба это скрывают, не ему и озвучивать эту тайну…

— Да нет, ничего, — и он перевёл разговор на другую тему: — Скажи, Сергеич, ты серьёзно предлагаешь, чтобы я заставил этого человека признаться?

Братья Котовы уже стояли перед дверью дома Федотова, и Костя уже занёс руку, чтобы постучать. Он обернулся к Кириллу.

— Не-е, я пошутил. А ты… правда можешь такое? …Хотя, чтó я спрашиваю: ты же с Берией тесно общаешься…

— Могу. Но лучше будет, если я просто помогу ему сказать правду. Если он виноват — значит, виноват. А если нет?

…Разговор с Павлом Федотовым, вдовцом, который к тому же совсем недавно похоронил и единственную дочь, обошёлся без вмешательства колдуна. Заливающий горе водкой мужчина сам охотно принялся всё рассказывать нежданным слушателям. Да, это он ударил Журкину. Да, это он забрал деньги… Свои, между прочим, деньги, ни копеечки чужой не взял! Почему? А потому, что она, ведьма проклятая, не захотела дочку с того света вернуть! Отказалась, злыдня! Хоть и умеет. Книга у неё есть. И перстень…

Костя Котов покосился на стол возле окна. Там стоял таз, обычный, медный, а в тазу — петух с отрубленной головой. В крови. Капитан вопросительно глянул на брата: он же колдун, стало быть, в этих вопросах должен быть экспертом. Кирилл внимательно осмотрел мёртвую птицу и кивнул. Костя приказал местному участковому отвести несчастного Федотова к машине ФЭС, а сам с Кириллом пошёл назад, в дом Журкиной.

— …Кир, а что, правда, колдуны могут возвращать мёртвых к жизни?

— Ну, вообще-то, есть такие практики… — поморщился волшебник. — Только для этого слишком много условий нужно.

— Например?

— Самое главное — это чтобы человек умер совсем недавно. Меньше суток. А если он уже похоронен, да если ещё и отпет по-церковному — всё, не вернуть его уже. Хотя… Некоторые совсем тёмные маги могут и таких… вернуть. Но это уже будет нежить, а не человек, который был при жизни.

— Зомби, что ли?

— Угу. В том числе.

— А… А ещё что надо?

— Почему это тебя так интересует?.. Ещё ритуал надо делать. Книга нужна, или выписанный из неё заговор. Свечи особенные. Жертва кровавая…

— Чёрный петух подойдёт?

— Вполне. Чёрный кот, баран… Даже голубь. Это если умер мужчина. А если женщина — то курица, кошка… ну, ты понял.

— Значит, Федотов зря петуха резал… А кольцо зачем?

Тут Косте показалось, что брат смутился.

— Кольцо? Ну, это, скорее всего, вместо наших палочек или посохов… Концентратор магии.

— Чего-чего?

— Волшебная вещь, — со вздохом пояснил маг, — которая помогает колдуну управлять своей магической силой, направляя её на объект или на действие. Это если вкратце объяснять. Поэтому у некоторых волшебников такие вещи, или артефакты, передаются из поколения в поколение. И чем чаще они используются, тем мощнее становятся.

— …А ведь ни книгу, ни кольцо Журкиной мы не нашли… — задумчиво промолвил оперативник.

— Кстати, я вот тоже удивился: ни единой записи в её доме нет. А должны быть. Без книг никак. Если маг практикующий — у него должно быть множество рабочих записей. Тетради, свитки — всякое такое… Ты же помнишь, у моих родителей книжные шкафы от пола до потолка битком забиты.

— …Кому же могли понадобиться рабочие записки колдуньи и её рабочий инструмент, а?

Константин Котов задал вопрос, ответ на который был очевиден.

Поскольку вопросы ко всем фигурантам не иссякли, их вместе с усопшей старушкой повезли в Москву в ФЭС. До сих пор оставалось не понятным, от чего, собственно, умерла Журкина. Федотов признавал, что ударил её в сердцах кулаком, и она упала, но твердил, что старуха была жива, когда он ушёл. Патологоанатом Селиванов должен был прояснить этот момент.

Пока оперативная машина везла их в Москву, Кириллу Котову казалось, что атмосфера в салоне поменялась по сравнению с той, что была утром. Константин помалкивал, только лишь время от времени поглядывал на него и на Круглова и хитро подмигивал брату. А майор, хоть тоже молчал, всей своей фигурой оперативника-со-стажем, даже спиной, выражал, что больше не возмущается самозванным помощником, а даже немного уважает его за ненавязчивую помощь. Короткие взгляды, которые Круглов бросал на колдуна в зеркало заднего вида, говорили о том же. Ну, и, наверное, усы тоже сыграли свою роль… Кирилл усмехнулся такой мысли и пригладил усы, когда Петрович смотрел на дорогу. Костя, заметив это, фыркнул смешком.