Необыкновенное путешествие или загадка упавшей звезды

Пока Димка отсутствовал, Мишка не терял зря времени — не смотря на больную ногу, он умудрился нарвать гибких прутьев, и каким-то хитрым способом переплел их между собой. Затем всю эту конструкцию он набил трухой и застелил сверху широкими листьями. В итоге получилась довольно сносная постель. Сидя на ней, и уплетая за обе щеки сладкий нектар, Мишка хвастался, что еще и корзины умеет плести.

— Вкусная штука, теперь с голоду мы точно не пропадем, — наевшись, проговорил он, — Дима, ты ведь принесешь еще этого вареньица?

— Что с ногой, заживает? — вместо ответа, спросил Димка.

— Не знаю, вроде заживает.

Мальчишки сняли завядшие листья и увидели, что ссадины на Мишкином колене начали помаленьку затягиваться, а синяки кое-где уже стали светлеть, превращаясь из темно-фиолетовых в желтые, да и вообще опухоль заметно спала, но, Мишка все равно еще не мог наступать на нее.

После сладкого десерта, ребята нестерпимо захотели пить и Димка, завернув сосуды из-под нектара в широкий лист, направился к реке. Набирая воду в небольшом затоне, где течение было не таким быстрым, как на равнине, Димка увидел крупных рыб, похожих на осетров. Они медленно плавали в прозрачной воде, и совершенно не боялись мальчика. Отбросив, свою посудину в сторону он принялся с азартом ловить их руками. Конечно, из этой затеи ничего не вышло: рыбины легко уворачивались и словно дразня Димку, крутились у него прямо под ногами. Наконец устав, и насквозь промокнув, мальчуган уселся на горячий камень.

— Ну, ничего, ничего, я все равно придумаю, как вас поймать, — пригрозил он, — раз Мишка умеет плести корзины, то наверняка сможет и небольшую сеть связать, вот тогда держитесь у меня!

Обсохнув, Димка решил немного прогуляться, в надежде найти еще что-нибудь съестное и, обойдя бурлящий водоворот стороной, отправился к морскому побережью.

Выйдя на пустынный пляж, он увидел, как у самой кромки воды возятся несколько летающих ящеров похожих на тех, что он видел сегодняшней ночью. Орудуя когтистыми лапами, и длинными зубастыми клювами они что-то ловко выкапывали из песка. Димка подкрался ближе и застал их, за отнюдь не благородным занятием: птеродактили разоряли гнезда черепах. Заметив чужака, они по-гусиному загоготали, и вытягивая тонкие шеи приготовились защищать свою добычу. Разогнав крылатых воров тяжелыми булыжниками, Димка, уселся рядом с одной из кладок, и вырыл несколько крупных яиц. Распихав их по карманам, мальчик направился к странной коряге одиноко торчащей посреди пляжа. Ее наполовину занесло песком, и только подойдя, ближе Димка, разглядел, что это была никакая не коряга, а самые настоящие челюсти! Выбеленные на солнце и обветренные соленым морским ветром кости, видимо, когда-то принадлежали невероятно огромному морскому хищнику.

— Вот это да! — изумился Димка, — в глотку этой рыбины, пожалуй, уместился бы целый автобус! Уж не про нее ли рассказывала, та старуха из музея?

Мальчик представил себе акулу с такой пастью, которая как подводная лодка бороздит древний океан, и поежился. Не хотел бы он встретиться с такой махиной в открытом море! Торчащие в разные стороны крючковатые зубы не оставляли жертве этой громадины ни единого шанса на спасение. Димка камнем выбил самый большой и острый зуб, и заткнув его как кинжал за пояс, отправился назад.

— Мишка вылезай, я воду принес, — крикнул издалека мальчик.

Из дупла высунулся взъерошенный Мишка и, прижимая указательный палец к губам, громко зашептал:

— Тише! Тише! Залезай скорее, в кустах кто-то есть!

Димка, тревожно озираясь по сторонам, побежал к дереву, но ему навстречу, из зарослей, вдруг выскочило двуногое существо похожее не то на страуса, не то на огромного петуха. Краснокожий мутант, напрочь лишенный перьев, враждебно шипел, раскрыв свой утиный клюв с мелкими резцами, и часто хлопал короткими крыльями. Мальчик попятился назад и, выставив перед собой трофейный акулий зуб, приготовился обороняться, но спешно отступая, запнулся о кочку, и страус, улучив момент, ударил его клювом в плечо, до крови разодрав кожу. Не дожидаясь повторной атаки, которая могла закончиться куда печальнее, смелый паренек изловчился и вонзил острую кость прямо в жилистую шею ящера. Опешившая рептилия, хлопая бесцветными глазами, вдруг жалобно закричала, и, сбив Димку с ног, рванулась через колючий кустарник, озаряя округу истошными криками.

Уже на верху, сидя в своем укрытии и промывая Димкину рану водой, Мишка, спросил:

— Больно, да, Дима?

— Хм! А ты как думал? Конечно, больно, эта гадина меня на три головы больше, но бывало и похуже. Вот помню мы с луговскими… Хм, ну да ладно.

— А я бы точно испугался.

— Понятное дело, ты и не дрался-то, никогда — такие как ты, только ябедничать и умеют, — усмехнувшись, сказал Димка.

Мальчик смутился, и ничего не ответив, еще ниже склонился над Димкиным плечом.

— Ладно, Соколов не обижайся, — смягчился товарищ, — что ты там про корзины говорил? Надо рыболовную сеть сплести, сумеешь?

— Не знаю, никогда не пробовал. Да и, из чего?

— Да хоть из свитера из своего, он все равно уже не пригодится.