Необыкновенные приключения экспедиции Барсака

— Очевидно, — соглашается Гарри Киллер, выказывая на момент здравый смысл. — Мне нужно было заставить вас отказаться от путешествия. Только упрямство привело вас сюда.

Я спешу ухватиться за его слова.

— Все это можно устроить. Раз вы теперь знаете, что мы не хотели достигнуть Нигера, следует доставить нас туда, откуда взяли, и вопрос будет исчерпан.

— Чтобы вы повсюду рассказывали о том, что видели? Чтобы вы разоблачили существование этого города, неизвестного миру! — гневно отвечает Гарри Киллер. — Слишком поздно. Кто входит в Блекленд, тот никогда не выходит из него!

Чтоб ему надорваться! Я уже начинаю привыкать к его выходкам. Поэтому не смущаюсь и настаиваю:

— А все-таки розыски будут!

— Вероятно, — отвечает Гарри Киллер, у которого стрелка барометра снова показывает хорошую погоду, — но мое положение окажется более выгодным: если я буду открыт и придется сражаться, у меня будет нечто большее, чем в том случае, если бы вы были убиты.

— Что же?

— Заложники.

Он неглуп, этот властитель. Он рассуждает здраво. Но и я прав, расспрашивая его, так как мне теперь ясно, что нас не хотят убить. Приятно!

Гарри Киллер снова садится в кресло. Непонятный субъект! Теперь он снова абсолютно спокоен и владеет собой.

— Рассмотрим положение, — говорит он ледяным тоном, новым для нас. — Вы в Блекленде и из него не выйдете. Ваша судьба зависит от вас самих. Я никому не даю отчета. Я могу держать вас в тюрьме, или убить, или дать свободу в пределах моей империй.

Он смеется над нами!

— Это зависит от вас, — продолжает Гарри Киллер, обращаясь преимущественно к господину Барсаку, которого рассматривает как нашего начальника. — Вы будете у меня заложниками или…

Гарри Киллер делает паузу. Господин Барсак смотрит на него с удивлением. Кем же мы еще могли бы быть?

— Или сотрудниками, — холодно заканчивает он.

Предложение Гарри Киллера приводит нас в величайшее изумление. Мы буквально остолбенели. А он продолжает тем же холодным тоном:

— Не думайте, что я ошибаюсь насчет движения французских войск. Если обо мне еще не знают, то все же, рано или поздно, я буду открыт. И тогда придется или воевать, или торговать. Не думайте, что я боюсь битвы. Я в состоянии защищаться. Но война — не единственный выход. Колонизация Петли Нигера займет Францию на долгие годы. Какой ей интерес рисковать поражением, двигаясь против моей воли на восток, через песчаный океан, который только я могу превратить в плодородные равнины? Выгодная торговля может повести к союзу…

Он насквозь пропитан тщеславием, этот странный человек! И он не сомневается, что Французская Республика войдет в союз с ним, с этим прыщеватым тираном!

— С вами? — восклицает остолбеневший Барсак, выражая общую нашу мысль.

Еще немного, и разразится буря. В самом деле, спокойствие длилось слишком долго. Это уже становится однообразным.

— Вы не находите меня достойным? — краснеет Гарри Киллер; его глаза сверкают, он опять стучит кулаком по ни в чем не повинному столу. — Или надеетесь ускользнуть от меня? Вы не знаете моего могущества… — Он встает и заканчивает угрожающим голосом: — Вы его узнаете.

По его зову входит конвой. Нас уводят. Мы подымаемся по бесконечным лестницам и проходим обширную террасу, за которой идут другие лестницы. Наконец мы входим на платформу башни; там к нам присоединяется Гарри Киллер.

Этот человек переменчив, как погода. Он мгновенно переходит от безумной ярости к ледяному спокойствию и обратно. Сейчас в нем нет и следа недавней злобы.

— Вы на высоте сорока метров, — говорит он тоном экскурсовода, объясняющего окружающую панораму. — Горизонт находится на расстоянии двадцати трех километров. Вы можете убедиться, что, насколько хватает взор, пустыня превращена в плодородные поля. Империя, властителем которой я являюсь, достигает трех тысяч квадратных километров. Такова работа, выполненная в десять лет.

Гарри Киллер на мгновение останавливается. Достаточно насытив свою гордость, на сей раз вполне законную, он продолжает:

— Если кто-нибудь попытается проникнуть в это пространство или уйти из него, я буду немедленно предупрежден тройным кольцом постов, устроенных в пустыне и соединенных телефоном с дворцом…

Вот объяснение оазисов и телеграфных столбов, виденных мной. Но послушаем Гарри Киллера, который, показывая нам воздвигнутый на середине платформы стеклянный фонарь, похожий на маяк, но гораздо больших размеров, продолжает тем же тоном:

— Никто не может пересечь против моей воли защитную зону шириной в километр, расположенную в пяти километрах от стен Блекленда, которую ночью освещают мощные прожекторы. Благодаря оптическому устройству этот инструмент, получивший название циклоскопа, выпрямляет по вертикали круговую очертания земли, все пункты которой, необычайно увеличенные, постоянно находятся перед глазами дежурного, находящегося в центре аппарата. Войдите в циклоскоп, я вам разрешаю, и убедитесь сами.