Необыкновенные приключения юных кубанцев

В о с к р е ш е н и е из мертвых давалось мучительно трудно. Нутро канудило и тошнило, неудержимая рвота выворачивала наизнанку. В голове гудело, она раскалывалась, как после сильного угара. Сознание то возвращалось и прояснялось, то снова туманилось и пропадало. Но вот рвоты наконец прекратились; полегчало, окрепла память. Вспомнился сорвавшийся Стасик: вроде и крепкий малый, а вот на ж тебе... Этот гад, эта нацистская морда, специально тянул время с раскрытием парашюта, чтоб посильней тряхануло, - догадался он. Раскройся он раньше, когда скорость падения была поменьше, этого бы не случилось. Игорь запросто дотянул бы до берега с его помощью; но его этот подонок ослепил. А может, он все-таки доплыл?

Андрей собрался с силами и отполз дальше, так как по пояс все еще находился в воде. Волны поутихли и едва докатывались, мельчая, до острова. А где же остальные? Попытался встать на ноги, но голова снова закружилась и он упал навзничь. Небо голубое, без единого облачка. Солнце, не по-осеннему жаркое, перевалило зенит и жгло немилосердно, как кубанское в августе. Снова сел и окинул взглядом океан водный: он, сине-зеленый, уже не бушевал сколько ж времени пролежал я без памяти? - подумал он. Почему не видно пилота? - вспомнил и про старшого, оказавшегося таким негодяем. Да вон он, колышется волной. Видно, выбросить и его на песок мешает затонувший парашют.

Но почему не видно Кимбора и остальных? Должны бы спрыгнуть вслед за ними и приводниться поблизости. Не раскрылись парашюты и все утонули? Или, может, не рассчитали да выбросились дальше? Но дальше в океан вдается мыс, поросший лесом. Неужели приземлились и покалечились?

Поднялся, осмотрелся, нет ли поблизости каких следов. Их не оказалось. Решил раздеться, чтобы просохла одежда - на нем ведь всего по паре, а трусов вообще шестеро. Снял ремень, вынул кортик из оправленных серебром ножен, слил воду. Пистолет вороненый, покрупней ТТ; разложил все это просыхать. Разрядил обойму, сосчитал патроны - семь штук. Восьмизарядный? значит, с запасными осталось пятнадцать. Надо, подумал, обыскать летчика, может, что-то нужное найдется и у него. Прошел к нему. Мухи уже учуяли мертвечину: роятся, садятся на лицо, их смывает, а они облепляют снова и снова крупные, такие же зеленые, как и там, на гравийке под хутором, где погиб спасший им жизнь комиссар. В одном из карманов нащупал что-то твердое, достал - зажигалка; надавил на рычажок - фитилек вспыхнул. Понадобится! А вот что-то покрупнее. Фонарик? Да еще какой - круглый, с большущим рефлектором, с линзой заместо стекла! Нажал на кнопку - лампочка горит в полный накал. И герметичный - ни капли воды не просочилось внутрь отражателя. Снял с руки часы: браслет желтый, но всего лишь позолоченый, а вот корпус - верняк из чистого золота, как у тех, что остались у Ванька. Только, пожалуй, более дорогие: с календарем и секундной стрелкой. Влагонепропускаемые - столько времени пробыли в воде и даже стекло не запотело. Хотел приладить на руку, но браслет оказался великоват. Ничего, сделаю из них карманные, - подумал он. Отстегнув парашют, вытащил на берег, расстелил, чтобы просох. Пока возился, одежда высохла, оделся. Все лишнее скатал и связал шнуром от вытяжного парашютика. Когда высох и большой - для этого хватило десяти минут - он сложил его, сунув одежду внутрь, и отволок на край песчаного пляжа: здесь начинались густые заросли, совершенно не похожие на те, что доводилось видеть на Кубани. Оставив все это с краю и воткнув напротив бамбуковый стебель (удилишки бамбуковые видеть приходилось) для приметы, вернулся к оставленным вещам. Босые ноги нещадно жег песок. Обулся. Подпоясался, сунул пистолет в кобуру, кортик - в ножны, еще раз осмотрелся кругом: ни души. Берег пустынен... Куда ж теперь? Хочется пить, ссохлось не только во рту, но, кажется, и все внутри. Но есть ли пресная вода поблизости? Или только в той речке, что видна была из самолета. И следует ли углубляться в лес на ночь глядя? Пожалуй, лучше потерпеть и отправиться на поиски товарищей. Если же и они окажутся безуспешными, заночевать придется на берегу. Так безопасней, надо только запастись каким-нибудь хворостом для костра: гиены или волки, или кто тут водится еще, они огня побоятся, рассуждал он.

А завтра он обшарит все побережье. Не может быть, чтоб остался в одиночестве! Найдет их, живых или мертвых. Нет, только живых! Может, и они его ищут, приводнившись где-то за мысом. Или ждут помощи - разбившиеся, покалеченные, где-нибудь под деревьями, на которые угодили с парашютами... Может, это случилось неподалеку - надо начинать поиски немедленно, пока светло!