Необыкновенные приключения юных кубанцев

Троица молча направилась в конец улицы. За пару дворов до околицы свернули в нечто вроде проезда, заросшее высокой бузиной. В холодке присели.

— Не хочется и домой возвращаться… — вздохнул Ванько устало.

— Да-а, — согласился Федя, — положение — не позавидуешь…

Разговор долго не возобновлялся. Миша меж тем извлек выглядывавшую из кармана соседа зелёную ребристую «штуковину». Подбросил на ладони. Ни Ванько, ни Федя даже не взглянули. Отвинтил коричневую эбонитовую «пробочку», опрокинул лимонку, встряхнул — выпало и повисло на короткой белой нитке кольцо.

— Точь-в-точь как та, которую я видел, — попытался привлечь внимание товарищей. — Вот за это кольцо: дерганул — и кидай. — Те посмотрели без особого интереса. Уложил всё обратно, завинтил колпачок, опять сунул Ваньку в карман. — Пистолет пусть будет у меня?

— Пусть у тебя, — отозвался тот.

— Вань, а что это за пацан был с тобой?

— Какой пац… А-а… Соседский. Это от него я узнал, что забрали ещё ночью…

— Он не видел, где ты брал лимонки?

— Не видел. — Ванько думал о чём-то своём, отвечая машинально.

— А ты хорошо замаскировал место?

— Да вроде… А чё?

— Не уволок бы он патроны…

— Ну, Мишка! — упрекнул его Федя. — Как ты можешь думать об этом сейчас?! Вот уж действительно: кому что, а курице просо…

— Думаешь, я не переживаю? — обиделся тот. — Что ж теперь, ни о чём другом и думать нельзя? Ведь если подсумки полные, то это, самое мало, полтора десятка обойм. Это ж сколько патронов!

— Да на кой они тебе, столько, без винтовки?

— Ты, Хветь, даёшь, воще! Во-первых — порох: сыпнул щепотку — сразу тебе и пламя, не нужно полчаса дуть-раздувать. А потом, мы не знаем, какая винтовка была у томкиного бати: может, иранская. Я, к примеру, слыхал, что иранцы помогают нам винтовками. А патроны к ним такие же, как к немецким.

— У тебя что, уже имеется немецкая винтовка?

— Нет, так будет! Вань, давай на обратном пути зайдём — ты найдёшь то место, где поцапался вчера ночью с полицаем?

— Она же, Мишок, без приклада.

— Ну и что? Сделаем обрез. Очень удобная штука! Фрицы — они, может, ещё долго продержатся. Вот и будет, чем отклацываться, если что.

Ванько посмотрел на него долгим взглядом, усмехнулся:

— Ты и вправду рассуждаешь, как взрослый… Ладно уж, зайдём. Всё одно спешить домой не с чем. Да и ближе, если напрямик.

— В этот раз, может, и не унесём, но хоть перепрячем понадёжней! — обрадовался «взрослый».

Солнце подбиралось к полудню, когда, решив возвращаться станицей, наши герои отправились в обратный путь.

Живший продолжительное время у тёти и неплохо знающий серединную часть станицы, Ванько мысленно восстанавливал в памяти, начиная с конца, свой вчерашний маршрут по её ночным закоулкам. Правда, дальше «стадиона» — неогороженного пустыря, что в нескольких кварталах от стансовета — куда частенько бегал после школы погонять в футбол, ему бывать не доводилось, не было такой надобности. Поэтому, ведомый вчера Тамарой, он смутно представлял, куда они идут. От её хаты они тогда направились к югу, несколько раз забирая вправо, то есть ближе к центру. Этим же примерно путём шли они и сегодня.

Припекало вовсю (сентябрь на Кубани — месяц жаркий), и кроме мелкой детворы, иногда — козы на верёвке да изредка нескольких кур в холодке под забором, на полупустынных улицах им почти никто не попадался. Лишь на подступах к центру замечено было людское оживление: толпа из женщин с детьми, старух и, реже, стариков беспорядочно двигалась в одном направлении. Заинтересовавшись, ребята свернули в проулок, приблизились. Выяснилось: по дворам шастали вооружённые «фрицевские прихвостни» (их научились распознавать по специальной униформе) и выгоняли жителей из домов.

Хотели вернуться, да поздно кинулись: конный полицай, едва не смяв лошадью, преградил дорогу:

— Куд-дой драпаш, а ну назад! — замахнулся плёткой на Мишу, оказавшегося ближе других.

— Чё — назад? — увернувшись, огрызнулся тот. — Мы там и не были!

— Усех касается! Быстро назад!

Поскольку не успели отойти на достаточное расстояние и противиться стало небезопасно, пришлось вернуться и смешаться с толпой. Здесь узнали: всех гонят на стадион. Там-де состоится сход граждан, организуемый германскими властями.

Цель «схода» прояснилась на месте: с верхней штанги футбольных ворот свисало четыре коротких верёвочных петли. Под ними уже стояла наготове длинная скамья, какими обычно оборудовали клубные помещения.

Согнанных с окрестных улиц станичников, числом не менее трёхсот, двое конных и с десяток пеших полицаев, покрикивая, выстраивали полукругом метрах в двадцати от импровизированной виселицы. Поняв, что отсюда удрать и вовсе невозможно, ребята пробрались ближе к переднему краю.

— Догадываешься, для кого всё это приготовлено? — Федя кивнул в сторону футбольных ворот; они с Михаилом стояли впереди Ванька. — Надо ж было нам сюда вляпаться!..

— Я уже и сам не рад, что подбил зайти за этой винтовкой, воще!.. Две петли — для спиваков, а для кого ж остальные? — Миша глянул на Ванька, неопределенно пожавшего плечом.

— Может, которых я вчера оглушил, решили повесить? Да вон уже, кажись, везут.