Необыкновенные приключения юных кубанцев

— Этого спрашивать не надо, — кончил записывать комиссар. — Культовые догмы, вдалбливаемые из поколения в поколение уже много столетий, очень трудно изживаются. Даже если давно доказано, что они не имеют под собой научного обоснования, а то и противоречат здравому смыслу.

— А зачем их вдалбливают? — захотел Андрей уточнить сведения, полученные в школе.

— Антинародным режимам это выгодно: религия всегда помогала делать трудящихся послушными хозяевам и терпеливыми, поскольку, мол, всякая власть от бога. Следующий вопрос будет такой…

Не станем, впрочем, приводить в подробностях допрос, длившийся с небольшими перерывами до позднего вечера. Скажем лишь, что из ответов пленного следовало, будто до прихода к власти Адольфа Гитлера Отто состоял в рядах германской компартии, отстаивавшей интересы трудящихся. Они выступали против милитаризации, разъясняли массам опасность зарождавшегося фашизма. Потом начались гонения и репрессии, повальные аресты коммунистов. Чтобы избежать застенков гестапо, пришлось сменить местожительство и затаиться. Однако убеждений своих не поменял, ненавидит фашизм и фюрера, ему противна война, и он готов сделать всё, чтобы она поскорее кончилась. Разумеется, победой Красной Армии.

Отвечая на вопросы о семейном положении, пленный сообщил, что имеет взрослую дочь, которая замужем за земляком — сыном бывшего коммуниста, тоже вынужденно сменившего предместье Берлина на заштатный городишко на юге Германии. Не скрыл и опасную для себя деталь — Курт, так звать зятя, в настоящее время служит в гестапо; но делает это в силу необходимости. Так уж сложилось на его родине, что приходится, вопреки убеждениям и желанию, делать то, что диктуют сложившиеся обстоятельства. Впрочем, Отто полагает и даже уверен, — добавила Марта, — что зять не злоупотребляет возможностями, какие присущи нацистам-фанатикам.

— Не подобные ли обстоятельства вынуждают и его сотрудничать с нами? — задал вопрос комиссар.

— Господин комиссар вправе предположить подобный вариант, — перевела Марта ответ дословно. — Но это не так. Каждый трезвомыслящий немец уже понимает, что победить Советский Союз не только трудно, но и невозможно. Что эта военная авантюра фюрера закончится крахом, и чем дольше она продлится, тем многочисленней будут жертвы с обеих сторон. Я очень хочу, чтобы их избежало хотя бы мирное население, а по окончании войны в Германию пришла бы демократия по советскому образцу.

Комиссар слушал внимательно, что-то записывал себе в блокнот. Ответы казались заслуживающими доверия. На вопрос, беспокоивший пленного, пообещал, что расстрел ему не грозит, Сибирь — тоже, если согласится честно сотрудничать. Но для этого прежде необходимо научиться понимать и изъясняться по-русски. В этом ему помогут «ниспосланные богом». Это известие было воспринято им с радостью и благодарностью.

По окончании допроса, уходя, комиссар сказал Марте:

— Посоветуй своему ученику, но не от моего имени, впредь не распространяться по поводу зятя-гестаповца: его могут неправильно понять и знание русского не понадобится.

Все последующие дни и долгие вечера в этой же каптёрке шли уроки русского языка. Заучивались наиболее обиходные слова и их чёткое произношение, правильное написание и прочтение. Школьница в роли учительницы и учитель в качестве ученика показали себя исключительно способными: уже через неделю «дядя Отто» довольно сносно изъяснялся по-русски, всё реже, беседуя с Андреем, просил помощи у Марты — напомнить, как переводится то или иное слово.

Отсутствовавший всё это время комиссар был немало удивлён, когда, наведавшись в «школу», мог говорить с пленным почти без помощи переводчицы. Тщательно подбирая слова, слегка перевирая падежные или глагольные окончания, тот, изредка заглядывая в записи, умел довольно-таки полно формулировать свои мысли. Правда, отвечая или спрашивая сам, то и дело поглядывал на учительницу и в случае неодобрительного кивка тут же поправлялся, касалось ли это неправильного ударения или иного дефекта произношения.

— Какой новост для менья приносить от главный командований коспо-дин комиссар? — спросил он.

— Не надо называть меня господином, — поправил его тот. — Это у нас не принято. Правда, обращение «товарищ» тоже надо ещё заслужить, но будем на это надеяться. А пока я для вас гражданин или просто комиссар. Что же до командования, то оно проявило интерес к тому, что вы — немецкий коммунист. Ваше желание способствовать победе Красной Армии — одобрены, как и обещание освоить русский в столь короткий срок.

— Я уже имеет успех благодарья этот умний дети, — то ли похвалив сам себя, то ли пожелав выразить благодарность ребятам, ответил он.

— Успехами я доволен. Думаю, дело пойдёт ещё быстрее при помощи вот этого. — И комиссар достал из нагрудного кармана нетолстую, размером с записную, книжицу.

— О, русско-немецкий и немецко-русский словарь! — обрадовался Отто, прочитав название на коленкоровой обложке. — Это есть то, что мне ошшень необходим!