Необыкновенные приключения Карика и Вали

— Да, иногда рассерженная чем-нибудь невеста бросается на жениха и пожирает его, а иногда, осилив невесту, пожирает её жених, но чаще всего невеста встречает своего жениха благосклонно, и они начинают жить очень дружно. Однако, — сказал профессор, поднимаясь и отряхиваясь, — нам уже пора в путь-дорогу. Собирайте посуду, продукты питания, укладывайте все в рюкзак и — марш в поход!

— В рюкзак? — удивилась Валя. — В какой рюкзак?

— Не в руках же нам нести посуду и продукты. Иван Гермогенович пошарил руками в груде камней и вытащил оттуда отличный кожаный мешок.

— Ой! — Валя широко открыла глаза. — Как настоящий! Это где же вы достали?

Профессор улыбнулся:

— Это подарок тихоходки. Пока вы спали, я кое-что отрезал от этого мешка, и, как видите, получился великолепный рюкзак.

— Что за тихоходка?

— Одна из моих старых знакомых!

— Понимаю, — кивнул головой Карик, — на вас напала какая-то тихоходка. Вы убили се и сняли шкуру.

— Ничего подобного, — сказал Иван Гермогенович. — Тихоходка никак не могла напасть на меня. Это же очень крошечное существо, не более миллиметра. Не нападал и я на тихоходку.

— А мешок из шкуры?

— А мешок… Видите ли, друзья мои, тихоходка размножается яйцами, а для того чтобы яйца эти не сожрал кто-нибудь, она снимает с себя шкуру и складывает в неё яйца, как в чемодан.

— А сама помирает? — спросила Валя.

— Нет.

— Как змеи! — сказал Карик. — Они тоже меняют шкуру.

— Да, — кивнул Иван Гермогенович. — Но только змеи бросают старую шкуру, а вот тихоходка приспособила шкуру для защиты потомства от холода, жары и дождя.

— Яйца вы, конечно, выбросили?

— Ну конечно, они, к сожалению, не съедобны.

Профессор открыл тихоходкин мешок, положил в него посуду из яичной скорлупы и остатки яичницы, бережно завёрнутые в лепесток.

Подул свежий ветер. Туман стал редеть. Ветер нёс его, точно дым, над полями, сметая в лога и овраги.

Профессор завалил костёр землёй.

— Ну, — сказал он, — кажется, можно идти. Собирайтесь, друзья мои.

— А мы уже готовы, — вскочила Валя.

Иван Гермогенович внимательно осмотрел Карика и Валю и неодобрительно покачал головой.

— М-да! — сказал он, о чём-то думая. — Но в чём же вы пойдёте? В этих лохмотьях? Вам придётся переодеться, друзья мои.

— Во что же мы переоденемся? — спросила Валя, оглядывая своё незабудковое платье. В дороге оно порвалось и теперь висело на ней голубыми клочьями.

— Надо будет посерьёзнее одеться, — сказал Иван Гермогенович. — Как видите, незабудковая одежда непрактична в этих джунглях. За один день она уже превратилась в лохмотья. А вот этот материал уже покрепче. Он и через месяц будет таким же прочным, как в первый день.

Иван Гермогенович сбросил с плеч незабудковый плащ-палатку и остался в серебристом свитере из паутины.

— Ой, я боюсь. — Валя сложила руки на груди. — И все равно нам не отобрать у него паутину. Он такой огромный и страшный, а мы теперь такие крошечные. Уж лучше не связываться с ним.

Карик спросил хмуро:

— А как мы победим его? Оружие бы надо достать!

— Ну нет, — засмеялся Иван Гермогенович. — Отбирать паутину у паука я, пожалуй, не стану, да и вам не советую… Ваши костюмы мы найдём в другом магазине… Идите за мной.

И профессор зашагал к дому ручейника. Слабый утренний свет еле освещал домик ручейника, но теперь можно было разглядеть, что и стены, и пол, и потолок были покрыты густой и плотной паутиной.

— Вот они, ваши костюмы, — сказал Иван Гермогенович.

Он подошёл к одной стене и вцепился в неё руками.

— Эй, ухнем! — крикнул профессор и рванул паутину к себе.

Стена затрещала.

— Эх, взяли! — ещё громче крикнул Иван Гермогенович.

Паутина отставала кусками, точно отсыревшие обои.

Профессор бросил несколько кусков Карику и Вале:

— Разматывайте, друзья мои, паутинные пакеты, очищайте их от клея.

Ребята принялись мять паутину руками. Высохший клей крошился и падал комками. Карик нашёл конец и начал разматывать. Шёлковые шнуры паутины ложились ровными витками, и скоро у ног Карика и Вали выросла серебристая груда распутанной паутины.

— Ну и длинная! — сказал Карик, разматывая бесконечную нить.

— Бывают и подлиннее, — усмехнулся Иван Гермогенович. — Паутину шелковичного червя, например, можно вытянуть на целых три километра.

Профессор нагнулся, взял конец серебристого шнура и протянул его Вале:

— Одевайся!

— В нитку… Как же я в неё оденусь?

— А вот как…

Иван Гермогенович сделал из шнура петлю, накинул её на Валю, точно аркан, а потом, схватив девочку за плечи, принялся вертеть в одну сторону. Нить в куче дрогнула и побежала быстро, наматываясь на Валю, как на катушку.

— Замечательно!.. Прекрасно! — сказал Иван Гермогенович, оглядев Валю. — Прочно, тепло и удобно. Ну, а теперь ты, Карик.

Но Карик уже сам обвязал конец паутины вокруг пояса и быстро-быстро завертелся волчком.

Не прошло и пяти минут, как ребята были уже одеты в длинные серебристые фуфайки.

— Ну, вот и все, — сказал Иван Гермогенович. — Теперь прогуляйтесь вокруг домика, а я тем временем тоже переоденусь.

Ребята вышли.

Туман совсем рассеялся.

Вокруг стоял мокрый лес. Огромные капли воды лежали на травяных деревьях, точно хрустальные шары.