Необыкновенные приключения «русских» в Израиле. Семейные хроники времен Большой Алии

Вовка был Юрин самый близкий и самый давний друг и знакомы они были с рождения. Ритин и Юрин двор был сквозным. Через узкий проход между домами можно было выйти в другой двор, который выходил на другую улицу. В их доме этот двор так и назывался «тот двор». Так вот Вовка жил в «том дворе», но целыми днями торчал в этом, не считая моментов, когда Юра и Рита вместе со всеми остальными детьми переходили в тот. Вовка гордо носил еврейскую фамилию Кушнир и, так как дружил с Юрой Рабиновичем, считал себя евреем, хотя по сути таковым не являлся. Евреем у него был только отец, который развелся с его матерью, когда он еще только родился, но все-таки иногда приезжал повидать сына. А всю жизнь Вовка прожил с матерью, очень милой, но чисто русской женщиной, тетей Клавой, как называли ее Рита и Юра. Тогда, до того времени, конечно, когда начался массовый исход в Израиль, многие еврейский дети, достигнув возраста, когда нужно было поступать в институт, всеми правдами и неправдами пытались взять себе русскую фамилию каких-нибудь родственников или вообще записаться русскими. Их в шутку называли «Иванов по матери». Так вот, Вовка в буквальном смысле был Иванов по матери, так как фамилия его мамы как раз и была Иванова. Хотя замуж она больше так и не вышла, на Вовкиного отца она зла не держала, так как сама считала, что она ему не пара. Вовкин отец, опять-таки, по бабушкиному выражению, был большим человеком. Он окончил институт и аспирантуру, и, по-видимому, действительно был очень талантливым человеком, если ему, еврею, удалось защитить докторскую диссертацию. На тете Клаве он женился случайно, будучи в молодости в их городе на практике. Она тогда работала раздатчицей в столовой, где он питался. Ей было жалко, вечно голодного студента, она и пригрела его, а когда он узнал, что она беременна от него, то, как честный человек, тут же женился. Его родители, которые цену ему сложить не могли и до этого отвергали даже очень состоятельных невест из самых приличных еврейских семей, так как ставили его рейтинг как жениха очень высоко, пришли в дикий ужас и приложили все усилия, чтобы их развести. Они и развелись, но сына он признавал, и алименты платил исправно. Вовка с мамой вообще не бедствовали. Умная и энергичная, и, надо отдать ей должное, красивая женщина, она выбилась сначала в заведующие столовой, а потом стала заведовать продовольственным складом, где получали продукты все детские учреждения города. Что это значило в условиях всеобщего и полного дефицита, могут понять только те, кто жил в небольшом городе в то время. Тетя Клава была королевой мяса и всего остального, и ничего недоступного для нее в городе не было. Но Вовке всего этого было мало. Его беспокойная душа и авантюрный склад характера требовали больших дел и больших денег, а самое главное — свободы. Сейчас Вовкин отец уже пять лет как жил со своей другой семьей в Америке и действительно хотел забрать к себе Вовку. Но из Советского Союза тогда начали отпускать только в Израиль, и вызов из Америки не годился. Последнее время Вовка только и делал, что ломал голову, как добыть вызов из Израиля, а тут вдруг можно сказать счастье привалило. В Израиль ехали его самые лучшие друзья, и вызов ему точно был обеспечен. Тут же на ходу он сменил все свои планы. Обычно те, кто хотел ехать в Америку выезжали по израильскому вызову, а в Вене, где была пересадка, заявляли, что хотят в Америку и их направляли в Италию, где они жили около восьми месяцев, ожидая аффидавита от американских родственников и разрешения на въезд в Соединенные Штаты.

Но Вовка вдруг решил осчастливить Израиль своим кратким, но эффективным пребыванием в нем. Причина была в том, что он твердо решил приехать к отцу не с пустыми руками, а с порядочными деньгами, которые он собирался заработать там. Так учи иврит, говорили ему Рита и Юра, как же ты будешь работать без иврита?

— А кто вам сказал, что я собираюсь там работать, — отвечал Вовка.

— А как же ты заработаешь деньги? — недоумевали они.

— Ребята, — снисходительно начинал объяснять он. — Тот, кто работает, денег не наживет. Богатеет не тот, кто работает, а тот, кто думает. Я. как Остап Бендер, знаю кучу способов сравнительно честного отъема денег, и один из них обязательно сработает. В общем, за меня не беспокойтесь, главное, не тяните с вызовом.