Неоконченная повесть

Говорят, что в молодые годы много поездил по свету Моисей Ефимович – вдоль и поперек исколесил и Россию, и другие страны, пока не осел в городке со своей Агриппиной. Ученицы между собой называли его Визшак – неизвестно, то ли из симпатии, то ли в насмешку. И вот стоит теперь этот Визшак на трибуне и будет сейчас на своем прекрасном идише громить наши бедные хедеры…

– Да, – ровным спокойным голосом произносит учитель географии. – Я посетил хедеры с комиссией, созданной по поручению товарища Абы Когана. Проверил содержание программы обучения, методы преподавания, отношения между меламедами и учениками, а также степень усвоения учебного материала. Не все хедеры построены по одной модели. Один из них – созданный упраздненным обществом «Тарбут» – кажется мне вполне удовлетворительным.

В трех других хедерах положение плохое, прямо-таки скверное положение. Ну, об этом уже говорили товарищ Левинсон и доктор Якубович. Меламеды – люди старые, нервные и упрямые – не отказываются от применения розог. В двадцатом веке такое отношение к ученикам достойно порицания.

Что же касается содержания учебной программы, то, хотя он, Визшанский, и далек от религии, он в то же время ничего не имеет против воспитания в религиозном духе… В этот момент на лице нашего председателя, Абы Когана, отчетливо читалось: «Что он там болтает, этот длинный идиот?» Но Визшанский продолжает гнуть свое.

– По моему мнению, – все так же спокойно говорит он, – если родители желают, чтобы их сын учился на иврите, это их личное дело, они имеют полное право решать…

Ну, это уже слишком! Председатель суда резко прерывает оратора:

– Товарищ Визшанский, это ваше мнение никак не связано с обсуждаемой здесь темой. Вы должны говорить о педагогической стороне обучения в хедере.

Визшанский пожимает плечами:

– Необходимо существенно изменить программу обучения в хедере. К Пятикнижию и молитвеннику нужно добавить предметы светского содержания: математику, физику, историю, географию. Конечно, время религиозного хедера ушло, однако если родители против его ликвидации, то нельзя действовать запретительными административными методами. Можно просто внести изменения в метод и программу обучения…

Аба Коган мрачно барабанит пальцами по красному сукну: чертов эксперт ломает запланированный спектакль! Но в этот момент вмешивается судья Айзенберг – некрасивая женщина лет под сорок, в прошлом – деятельница Бунда. На голове у нее красный платок, завязанный узлом на затылке, как это принято теперь у активисток пролетарской революции. Она обращается к Визжанскому с коварным вопросом, который наверняка припрет его к стене:

– Странно это слышать, Моисей Ефимович. Если Вы считаете возможным религиозное обучение, то почему же вы женились на русской женщине?

– Полагаю, что этот вопрос не имеет отношения к проблеме хедера, – улыбается Визшанский. – Но если уж вы так настаиваете, то извольте, я отвечу. Жена моя, действительно, русская, но она прошла гиюр[114]

, так что женаты мы в соответствии со всеми традиционными законами!

В зале шум: похоже, на этот раз Аба Коган попал впросак! Вот тебе и выкрест! Во-первых, никакой он не выкрест! А во-вторых, на поверку это такой защитник религиозного обучения, что хоть в меламеды его принимай! Аба Коган поспешно звонит в колокольчик – объявляется перерыв до следующего дня.

Назавтра суд открывается в напряженной обстановке. Вызывают свидетелей – по трое с каждой стороны. Обвинение представляют опытные ораторы – все, как на подбор, бывшие бундовцы, искусные спорщики. Они хорошо знают предмет обсуждения. Каждый из них прошел в свое время хедер, а один даже учился в йешиве. Ну, и что осталось в их душах после хедера? – Самые мрачные воспоминания! Хедер, говорят они, это натуральная инквизиция для души и тела. Какое воспитание могут дать невежественные меламеды? Детей запихивают в тесную грязную комнату, лишают их детства, заставляют часами сидеть на сломанных скамейках, а что в итоге? – Искривление позвоночника, бледность, болезни.

А чем забивают детские головы? Пятикнижием и толкованиями Раши[115], Библией и Талмудом – всей той религиозной белибердой, которая никому не нужна в современной жизни. Религия и классовое самосознание – одно противоречит другому. Библейские сказки учат людей покорности, смирению, принуждению, рабству. Беды и несчастья, по мнению религии, обрушиваются на еврейский народ тогда, когда он грешит и делает плохое в глазах Бога. А ведь всем известно, что Владыку мира придумали цари и раввины, чтобы с его помощью душить протест трудящихся масс против притеснителей и диктаторов.

Далее в дело впервые вступает прокурор.