Неоконченное дело

Атмосфера в тесной комнате с паровым отоплением стала почти невыносимо удушливой. Голые белые стены, грубо покрашенная мебель и отопительный радиатор — все это само по себе наводило глубокую тоску, но еще более удручающе воспринимались теперь странные отношения между двумя братьями. Я не мог определить, скрывалась ли под внешней вежливой холодностью друг к другу слепая ненависть или же сказывались узы крови, сплотившие их перед лицом возникших проблем. Но одно мне виделось отчетливо. Что-то не совсем обычное существовало в связи между ними, нечто вне сферы нормальных человеческих эмоций. Николсон, как я понимал, принадлежал к числу весьма компетентных юристов, но и он оказался выбит из колеи, совершенно смятен поведением Бифа и заявлениями, которые делал сержант. И сейчас он мучительно размышлял, чего больше — вреда или пользы — принесет его клиенту обвинение Бифа в провале расследования и отказ от его дальнейших услуг. Быть может, все-таки стоило начать относиться к нему серьезно? Да и я сам, чувствуя лишь необходимость оставаться беспристрастным наблюдателем событий, откровенно растерялся.

— Хорошо, оставим на время эту тему. В котором часу он ушел от вас?

— Я тщательно просчитал это и сообщил полиции то, что смог вспомнить. Как мне кажется, в четверть двенадцатого.

— Вы расстались по-дружески?

Снова колебания и раздумья.

— Мы ведь никогда и не были с ним друзьями, — подчеркнул Стюарт после паузы.

— Вы сами проводили его до выхода из дома, не так ли?

— Да, я довел его до парадной двери. Он ожидал к тому времени машину из ремонта, но потом решил, что ее, вероятно, пригнали сразу к нему домой. Он стал спускаться по подъездной дорожке, а я закрыл за ним дверь.

— Вы заперли ее на засов? — спросил Биф.

— Нет. Она никогда не запирается на засов. Нашей прислуге предоставлена полная свобода во внерабочее время, и у каждого из них есть ключ от замка. Я не мог знать, все ли успели вернуться домой, и даже не стал себя утруждать размышлениями об этом.

— Осмелюсь предположить, что не во многих домах слуги обладают подобной привилегией. Значит, вы оставили входную дверь запертой лишь на йельский замок.

— Именно так.

— А как насчет всех остальных дверей и окон?

— За ними должен был проследить Дункан. Это входило в круг его обязанностей. А Дункану я доверял абсолютно.

— Да, но теперь его нет с нами, — горестно заметил Биф, но его скорбные слова не вызвали никакой реакции ни у Стюарта, ни у Питера, ни у Николсона. — Что вы сделали потом?

— Отправился спать, — ответил Стюарт.

— Сразу же?

— Я лишь выключил свет в библиотеке и поднялся по лестнице.

— Не заметили ничего необычного?

— Совершенно ничего.

— Вы обычно крепко спите?

Тень озабоченности снова промелькнула на лице Стюарта.

— Мне уже давно не приходилось спать в своем доме, — сказал он, — но до того, как все это случилось, всегда спал очень хорошо.

— Стало быть, вы скоро заснули?

— Насколько помню, почти сразу же.

— Среди ночи просыпались?

— Нет. Моя спальня расположена в самой дальней части дома, и я спал, ничем не потревоженный, пока Дункан не принес мне утренний чай.

— Стало быть, это все, что вы помните о том вечере?

— Да. Все.

Биф ненадолго прикрыл глаза.

— А что вы скажете о листке бумаги, найденном у вас в кармане? Где содержались строки о некоем святом и прочих странных вещах?

— У меня нет никакого объяснения. Непостижимо. Я так и сказал Стьюту. Могу только догадываться, что кто-то, желавший навлечь на меня подозрение, сунул тот листок мне в карман.

— Вам будет крайне трудно заставить полицию поверить в это, — заметил Биф, не желая щадить чувств собеседника.

Николсон заерзал в кресле, но на сей раз не стал вмешиваться.

— Далее. Есть еще проблема, связанная с деньгами, — продолжал Биф. — В вашей спальне обнаружили пачку купюр по одному фунту на общую сумму в пятьсот фунтов. Как там оказались эти банкноты?

Стюарт откашлялся, чтобы прочистить горло.

— Это имеет отношение к моей эксцентричной, но вполне простительной привычке, — ответил он. — Я очень люблю скачки, а играл, делая довольно крупные ставки. Между тем мое звание старосты местной церкви не позволяло мне с точки зрения общепринятой морали напрямую связываться с букмекерами, и я делал ставки наличными через Дункана. А деньги держал в спальне именно для этой цели.

— Хорошо. Но вам известно, что точно такая же пачка находилась при Бенсоне?

На этот раз Стюарт выглядел откровенно пораженным.

— Полицейские ничего не рассказали мне об этом.

Биф усмехнулся:

— Полиция не ведала о тех деньгах ни сном ни духом. Нам с мистером Таунсендом пришлось преследовать одного человека через пол-Европы…

— Всего лишь до Остенде, — поспешил внести ясность я.

— Да, до Остенде, — продолжил Биф. — Но только так нам удалось установить суть происшедшего. Как вы объясните происхождение денег, обнаруженных при Бенсоне?

— Я знаю лишь о деньгах, лежавших в ящике стола в моей спальне. Как они оказались у Бенсона, для меня тоже непостижимо.

Биф, по всей видимости, задал последний вопрос, поскольку закрыл свой блокнот, стянув его сверху резиновой лентой.