Неоконченный портрет. Книга 1

— Послушай, Луис, — сказал тогда президент, открывая нижние ящики своего письменного стола, — ты видишь эти ящики? Они пусты. Я специально освободил их от разного хлама... Так вот, я хочу, чтобы через месяц эти ящики были полны. Левый будет называться «За признание России», правый — «Против». В них ты будешь класть газетные вырезки, обращения, частные письма и так далее. Ключи у тебя есть. А я открою эти ящики не раньше чем через месяц...

Рузвельт открыл их ровно через месяц. В течение этого месяца он, конечно же, не переставал читать газеты и кое-какие выводы мог сделать сам.

Но президенту хотелось, чтобы ответы на интересовавшие его вопросы предстали перед ним, так сказать, в концентрированном виде.

Не без волнения открыл он правый ящик, доверху набитый газетными вырезками и служебными записками.

Государственный секретарь Хэлл — против. Ладно, это известно. Американский комитет кредиторов России — против. Что ж, это естественно. Предводитель белоэмигрантов — против. Но ему-то сам бог велел. Председатель АФТ Грин — тоже. «Странно, почему руководители американских профсоюзов так боятся своих русских „братьев по классу“?» — с усмешкой подумал Рузвельт. Кто еще против? Ну, конечно: бывший президент Гувер, сенатор Ванденберг, конгрессмен Фиш. Влиятельная компания!..

Чтение этих материалов отняло у Рузвельта не меньше часа, но и то он одолел только половину ящика.

С раздражением захлопнув правый ящик, президент открыл левый. Он тоже был забит до отказа.

«Ого, неплохо!» — подумал Рузвельт и погрузился в чтение.

Через два часа он уже знал, что Торговая палата США, а также такие крупные корпорации, как «Дженерал Моторс», «Дюпон де Немур» и «Стандард Ойл», выступают за признание России. Очевидно, решил Рузвельт, на них подействовало заявление представителя СССР на Международной экономической конференции, что Советское правительство готово разместить заказы, в том числе и в Штатах, на один миллиард долларов. Результаты опроса, проведенного «Америкен Фаундейшн»: за...

Пацифистские организации — «за», от них есть петиция на имя президента. Создан специальный комитет «За признание России». Один из бывших губернаторов штата Нью-Йорк заявил, что, хотя США и не одобряют советской формы правлении, они не имеют «никакого права указывать другой нации, как она должна управляться». Американские фермеры — «за»... Компартия?.. Ну, это само собой разумеется! Поучительное, хотя и парадоксальное совпадение, казалось бы, противоположных интересов...

В глубине души Рузвельт уже не первый год считал непризнание государства, занимавшего одну шестую часть суши земного шара, нелепостью и даже проявлением невежества.

Как-то, будучи еще губернатором штата Нью-Йорк, он сказал об этом в кругу своих политических единомышленников, на что один из них, кажется, Сэм Розенман, ответил, что невежество — огромная сила, и кто знает, что она еще натворит в будущем.

Рузвельту понравилось это выражение. Он тут же сказал Розенману, чтобы тот нашел способ вставить его в одно из губернаторских выступлений. Но многомудрый «теневой автор» речей Рузвельта заявил, что сделает это лишь тогда, когда решит предать губернатора.

Оказывается, понравившаяся Рузвельту фраза принадлежала Карлу Марксу.

Став впоследствии президентом, Рузвельт окончательно убедился, что признание России без всякой видимой инициативы с его стороны все прочнее становится в повестку дня американской государственной и особенно экономической жизни. Но сам он хранил молчание. Изощренный в вопросах политической борьбы, Рузвельт выжидал, пока дело созреет без его участия и будет преподнесено ему, как говорится, на блюдечке.

Он отдавал себе отчет в том, что любое его публичное выступление в пользу признания России не ускорит это признание, но замедлит его и даст повод врагам президента обвинить его не только в следовании «красным» методам управления экономикой, но и в намерении накрепко связать богобоязненную Америку с безбожной Россией.

Именно от этого хотела удержать Рузвельта и мать президента — Сара Делано Рузвельт.

Это была сильная, властная женщина. Она считала, что без ее совета президенту Соединенных Штатов так же не обойтись, как и в те дни, когда он ходил еще в коротких штанишках.

...Сара неожиданно появилась в спальне сына после того, как Тагуэлл ушел из Овального кабинета, а Рузвельт уже лежал в постели и читал очередной детектив.

Молча присев на край кровати, она спросила:

— Это правда, Франклин?

— О чем ты, мама? — откладывая книжку, переспросил Рузвельт,

— Я не скрыла своего беспокойства от Тагуэлла, а теперь хочу высказать его тебе. Ты действительно собираешься признать Россию?

— А почему бы и нет? Она же реально существует, — шутливо ответил Рузвельт.

— Благодаря козням дьявола, — не принимая шутки, резко ответила Сара.