Неоконченный портрет. Нюрнбергские призраки

— Валяй, — недовольно ответил Рузвельт. — Что там еще? Япошки или немцы послали во Флориду подводную лодку, чтобы похитить меня?

— Нет, все было проще, сэр. Вы, конечно, помните, что в свое время вы надеялись вытащить Сталина в Касабланку, а не ехать к нему в Тегеран. «Касабланкский план» считался важнейшей государственной тайной.

— С тех пор прошло два года.

— Бывают такие факты, сэр, которые не имеют давности. О них надо помнить и знать, что они могут повториться. — Рилли сделал ударение на последнем слове. — Так вот, однажды меня разыскала в Белом доме Хэкки и сказала, что какой-то тип рвется поговорить со мной по телефону и твердит, что это очень важно. Знаете, что он мне сказал? «Послушай, ты тот самый Рилли, который ведает охраной Белого дома?» — «Ну, допустим, я». — «Так вот, ты большой босс, а я обыкновенный таксист. Скажи мне, это правда, что президент собирается в Касабланку?» У меня даже дыхание перехватило. Я крикнул в трубку: «Жми немедленно ко мне!» Ведь устроить покушение на президента во время подобного путешествия было бы не так уж трудно. Прежде всего я спросил таксиста, откуда он все это знает. «Э-э, парень, — ответил тот, — чего только мы, таксисты, не знаем! Вчера в мою машину сели две расфуфыренные бабы. Одна говорит другой: „Ты знаешь, что президент собирается в Касабланку?“» Когда я услышал это, — продолжал Рилли, — у меня кровь в жилах заледенела. Потом я выяснил, что одна из этих «баб» была — кто бы вы думали? — родственница мистера Черчилля! Поэтому, мистер президент, условимся раз и навсегда: об Америке заботитесь вы, а о вашей жизни — я.

— Ладно, убедил, — буркнул Рузвельт, — Но дай слово, что до предела сократишь свои парады.

— Слушаюсь, сэр! — сказал Рилли и, по-военному повернувшись на каблуке, направился к выходу из вагона. Потом вдруг остановился и внимательно поглядел на Фалу, разлегшегося на ковре.

— У Фалы новый ошейник, — сказал Рилли. — Когда он появился?

— Черт побери, его только вчера купила Анна. Динамита в нем нет.

К станции Уорм-Спрингс была проложена короткая железнодорожная ветка. По обе стороны тянулся лес. Слева из-за деревьев виднелись фермерские домики, справа было небольшое кладбище с маленькой приземистой церковью. По мере приближения к Уорм-Спрингз домики выглядели более опрятно, но все же это были жилища людей ниже среднего достатка. Кирпичных домов почти не встречалось — может быть, всего два-три. Фермерские домики чередовались с пустырями, деревьями и зарослями кустарника. Президента перенесли в его любимый «форд» с ручным управлением. В нем Рузвельт, сидя за рулем, любил совершать поездки по окрестностям. Те, кто его сопровождает, тоже занимают своя места в машинах. Президентский кортеж двинулся по направлению к «Маленькому Белому дому».

Рузвельт наблюдал за дорогой, с радостью отмечая, что помнит решительно все. Вот эта дорога — направо — ведет к аптеке. Эта — к госпиталю. Сейчас будет полицейское ограждение, зона президента. Ничего массивного, внушительного. Никаких зданий казарменного типа. Все ограждение — белые узкие доски, прибитые к столбам. Никаких высоких заборов.

При виде президентского кортежа один из трех полицейских торопливо распахивает ворота и приветливо козыряет.

Наконец «форд» Рузвельта въезжает в президентскую зону. До «Маленького Белого дома» остается несколько десятков метров. Это одноэтажный дощатый коттедж, выкрашенный белой краской. В центре — крыльцо под треугольной крышей, которую поддерживают две тонкие деревянные колонны. Под крышей — синего цвета фонарь. По обе стороны крыльца большие, почти во всю длину стен окна, прикрытые темными решетчатыми ставнями. На покатой крыше — четырехугольная труба.

В Уорм-Спрингз ничто не напоминало аристократический Хайд-Парк, и это радовало Рузвельта, хотя Хайд-Парк он очень любил. Но здесь президент испытывал чувство свободы, радостного раскрепощения. Он не терпел помпезности и давно отменил многие протокольные условности на официальных приемах, например, фраки, в которых ранее принято было являться. И все же в Белом доме он вынужден был во многом считаться с традициями, а в Хайд-Парке помещичья роскошь семьи Рузвельта была неизбежной.

Резиденция Рузвельта в Уорм-Спрингз представляла собой группу непрезентабельных деревянных коттеджей дачного типа. Одни из них предназначался для самого президента вместе с его камердинером, поваром, лакеем. В других коттеджах располагались коммутатор, узел прямой связи с Белым домом и Хайд-Парком, секретари, сотрудники охраны, врач, журналисты.

Неподалеку от президентского коттеджа голубел большой бассейн, все время пополнявшийся свежей водой из горячих источников.

Артур Приттиман привычным движением обхватил Рузвельта и пересадил из автомобиля в специальную коляску. По дому он катил коляску медленно, понимая, как приятно президенту любоваться знакомыми стенами.