Неоконченный романс

— Товарищ майор, Сергей, помогите! Там Нашиванов пришел в себя, плачет, пытается повязки сорвать.

— Ну так сделайте что-нибудь, чтобы опять заснул, — недовольно проговорил Сергей. — Вы же медик, а не я.

— Без врача я не могу, а он в другом отсеке. Там у одного кровотечение открылось. Поговорите с ним, Сережа, прошу вас. Это у него после наркоза что-то вроде шока.

— Хорошо. — Сергей поднялся. — Это парень из моей группы. Вчера ему ногу ампутировали, — объяснил он Лене. — Пойдем, Наташа, покажи, где он лежит.

— Можно мне с вами? Я не помешаю, а если нужно, сумею помочь.

Сергей молча кивнул, и они вышли из своего укрытия. Увиденное потрясло девушку. Все пространство было уставлено носилками со стонущими, метавшимися в забытьи ранеными. В их отсеке находились раненые с ампутированными конечностями.

По узким проходам сновали медсестры. Воздух был насыщен запахами лекарств, хлорки, несвежего белья, крови и пота. Страшное, невыносимое зрелище увидеть вот так, сразу, несколько десятков человек, еще несколько дней тому назад здоровых, крепких, красивых… Перечеркнутые мечты… утраченные надежды…

Бледные, измученные лица, темные провалы глазниц, жалкие обрубки ног и рук… В жертву чьим политическим амбициям принесены молодость и красота? Будет ли подсуден когда-нибудь тот, кто послал их в чужую страну на смерть и поругание?

Лена склонилась к молоденькому пареньку с коротко остриженной головой и огромными печальными глазами. Корочка, покрывшая его губы, настолько сковала их, что он с трудом, еле слышно просил пить. Лена метнулась обратно, налила солдатику в кружку минеральной воды. Приподняв его голову, она попыталась его напоить, но капли воды, не попадая в рот, скатились по подбородку. Голова паренька как-то странно откинулась, и с ужасом Лена поняла, что мальчик умер. Осторожно опустив его голову на носилки, она почувствовала, как тепло стремительно покидает его тело. Окликнув одну из медсестер, Лена потрясенно наблюдала, как та молча пощупала пульс, подняла веки и проверила реакцию зрачков. Потом, не глядя на Лену, прикрыла его лицо простыней и так же молча поспешила дальше, к другим, способным еще позвать на помощь.

Лене уже приходилось видеть смерть под пулями, в бою. Раздавленные гусеницами тела, сожженные в БТРах, взорванные в грузовиках. Развороченные животы и оторванные конечности… Она помнила, как ее вырвало, когда она увидела, как солдаты похоронной команды деловито собирали лопатами на брезент обгоревшие останки экипажа одной из БМП. Отец отругал ее последними словами, а потом сказал:

— Смотри и запоминай. Придет время, не я, так ты сможешь рассказать об этой е… бойне.

Лена, никогда не слышавшая мата от отца, про себя повторила грязное слово. Действительно, больше никак эту войну нельзя было назвать.

Сергей вернулся весь какой-то осунувшийся. От него резко пахло табаком и лекарством. Пристроившись рядом с Леной, он притянул девушку к себе:

— Так удобнее, можете поспать немного.

Лена рассказала ему о смерти молодого солдата у нее на руках. Сергей чертыхнулся сквозь зубы.

— Такова проза этой чертовой жизни. Вот я только что от Нашиванова ушел. Ему два месяца до дембеля осталось, а теперь он где-нибудь только через полгода в свою деревню вернется. А у матери, кроме него, еще пятеро да папаша-пьяница. Куда ему, скажите, Лена, деваться в нашем раздолбанном государстве? Что ему останется делать? Пропивать жалкие крохи пенсии, ковылять по деревне на деревянной ноге? Он же умница, но кто его поддержит, кто? — Он с досадой стукнул кулаком по коробкам. Удар отозвался в раненой руке, и Сергей, обхватив плечо, сморщился от боли. — Нас в одном бою ранило. Вообще-то я и здесь, в Афгане, мог бы перекантоваться. Ранение не слишком тяжелое, кость слегка задета, но нет, отправили в Ташкент. Говорят, отъешься, с девушками подружишься. — Он внимательно посмотрел на Лену. — Я вам спать не даю своей болтовней?

Девушка доверчиво прижалась к нему, и он, словно поддавшись какому-то необъяснимому порыву, склонился и прижался к ней губами. Потом они долго и неистово целовались. Задыхаясь от недостатка воздуха, на миг отрывались друг от друга и тут же опять смыкали губы в безрассудной, поглощающей без остатка страсти. Прежние студенческие поцелуи не шли ни в какое сравнение. Сергей будто пытался вобрать в себя ее губы. Его язык творил какой-то немыслимый танец, захватив в полон ее рот. Каждый ее нерв отзывался на его прикосновение, кровь стучала в висках. Сергей расстегнул рубашку, нашел застежку бюстгальтера. Лена не сопротивлялась. Все имело логическое продолжение. Она только слегка вздрогнула, когда он сжал ее грудь и, словно поигрывая, стал осторожно ласкать своими теплыми, с шероховатой кожей, ладонями. Лена застонала от наслаждения, но Сергей прикрыл ей рот губами.

— Тише, девочка, я больше не буду.