Неолиберализм и реставрация классовой власти

3. Управление и манипулирование кризисами.

Помимо спекулятивной и зачастую мошеннической пены, характерной для многих неолиберальных финансовых манипуляций, существует более глубокий процесс, который предполагает создание «долговой ловушки» в качестве основного средства накопления через изъятие.

⁴⁷

Создание, управление и манипулирование кризисами на мировой арене превратилось в тонкое искусство продуманного перераспределения богатства от бедных стран к богатым. Резко подняв процентную ставку в 1979 году, Волкер увеличил долю иностранного дохода, которую страны-заемщики должны были выплатить в виде процентов по долгам. Оказавшимся на грани банкротства странам, вроде Мексики, пришлось согласиться на структурное регулирование. Заявив о своей роли благородного покровителя, занимающегося «спасением» во имя сохранения стабильного накопления капитала, Соединенные Штаты нашли способ ограбить мексиканскую экономику с использованием своей огромной финансовой силы в условиях местного кризиса. Этим комплекс Министерства финансов / Уолл-стрит / МВФ и стал заниматься повсюду. На посту главы Федеральной резервной системы в 1990-х годах Гринспен не раз использовал тактику Волкера. Долговые кризисы отдельных стран, редко встречавшиеся в 1960-х, с необычайной частотой стали случаться в 1980–1990-х годах. Трудно назвать развивающуюся страну, которая не пострадала бы от них; в некоторых случаях, как в Латинской Америке, такие кризисы стали вполне обыденной вещью. Организация, управление и контроль над этими долговыми кризисами осуществлялись с целью совершенствования системы и перераспределения активов в 1980–1990-х годах. Уэйд и Венеросо со знанием дела пишут об этом на примере азиатского кризиса (первоначально вызванного действиями американских хеджевых фондов) 1997–1998 годов:

Финансовые кризисы всегда вызывали переход собственности и власти к тем, кто сохранял свои активы невредимыми и имел возможность предоставлять кредиты, и в этом плане азиатский кризис не исключение…несомненно, западные и японские корпорации получили огромную выгоду… Сочетание огромного обесценивания, проводимой под руководством МВФ либерализации и восстановления может даже ускорить крупнейший для мирного времени переход активов от отечественных владельцев к иностранным за последние пятьдесят лет, затмив даже переход активов от отечественных к американским собственникам в Латинской Америке в 1980-х годах или в Мексике после 1994 года. Вспомним высказывание, приписываемое Эндрю Меллону: «Во время депрессии активы возвращаются к своим законным владельцам».⁴⁸

Здесь вполне уместна аналогия с сознательным созданием безработицы для образования избытка низкооплачиваемой рабочей силы, подходящей для дальнейшего накопления. Ценные активы переставали использоваться и теряли свою ценность. Они лежали без дела до тех пор, пока не появлялись капиталисты, которые имели средства, позволявшие приобрести их и вдохнуть в них новую жизнь. Однако существовала опасность того, что кризисы выйдут из-под контроля и станут общими или что начнется бунт против системы, порождающей такие кризисы. Одна из основных функций государственных вмешательств и международных институтов состояла в такой организации кризисов и девальваций, которая делала возможным накопление через изъятие без общего краха или народного бунта. Программа структурного регулирования, проводимая комплексом Уолл-стрит / Министерства финансов / МВФ, отвечала за первое, а компрадорский неолиберальный государственный аппарат (при военной поддержке имперских держав) следил за тем, чтобы не допустить второго. Но вскоре начали появляться признаки народного бунта — сначала с сапатистского восстания в Мексике в 1994 году, а затем в общем недовольстве, которое появилось с антиглобалистским движением и поиграло своими мышцами во время волнений в Сиэтле.