НеОн (СИ)

Камера медленно двинулась к другому заключенному, увеличивая изображение, а у меня внутри затикал персональный часовой механизм отсчитывая последние мгновения до смертоносного взрыва. Сейчас меня раздерет на части…

Но нет… не разорвало, только руки сжались в кулаки, и ногти вспороли кожу на ладонях. В камеру смотрели ярко-зеленые неоновые глаза, сверкающие из-под густых бровей…

Больно. Невыносимо больно разъедало изнутри узнаванием и пониманием, острыми, как осколки, обрывками воспоминаний. Найса завыла, беззвучно раскрыв рот в вопле агонии, а я смотрела на экран, вздернув подбородок, и чувствовала, как, несмотря на прохладу в кабинете, над верхней губой выступили капельки пота от нечеловеческого усилия держать себя в руках.

- Вот твой объект. Подберешься к нему поближе, добудешь нужную нам информацию, а потом убьешь его.

Камера снова вернулась к белобрысому, и я вздрогнула, когда увидела, насколько он больше и сильнее Мадана.

- Разве Неон не проиграл этот бой Багару? - сказала я и не узнала свой голос. Нет, он определенно не изменился… но это голос Мараны… а я в эти самые секунды чувствовала, как плачет внутри Найса… Найса, которая не хотела верить, что её любимый предатель-брат умер во время восстания, которая искала его и надеялась, что он жив.

- Не проиграл. Ублюдок никогда не проигрывает. Он, сука, неубиваемый. - Я быстро посмотрела на Советника, а тот нервно кусал тонкие губы. - Видишь ставки? Он разделался с врагом в считанные секунды. Для него Багар не соперник.

«Бабочка… красивая, яркая… такая безумно красивая. Моя бабочка».

На экране игрок по кличке Неон перерезал горло противнику леской. Я видела, как тонкая нить входит в плоть белобрысого, как в масло, а в ушах эхом режет наше прошлое…

«Я убью каждого, Най, каждого, кто скажет о тебе плохое… каждого, кто не так посмотрит. Я сдохну за тебя, бабочка. Ты мне веришь?».

Белобрысый дергался в предсмертных конвульсиях. Индикатор рейтинга щелкал, словно накаляясь, до красного цвета и пожирал второй, где рейтинг стремительно падал, пока не достиг нуля.

«Мы уедем. Посмотри на меня. Мы уедем туда, где никто не узнает о нас. На любой из островов. Начнем новую жизнь. Только не плачь, бабочка. Никогда не плачь…Ты мне веришь?»

Бабочка поверила, и теперь её нет. Ей оборвали крылышки, и она мучительно долго умирала. А потом возродилась из пепла и мутировала в смертоносную, ядовитую змею.

- Убей его, чтобы выжить, - вкрадчиво сказал Советник, и экран погас, погружая кабинет в кромешную тьму.

- Убью, - сказала Марана, а Найса затихла и медленно растаяла.

ГЛАВА 4. Марана

Правительственный шатл быстро пересекал пространство над океаном. Мне не было видно, где мы сейчас, я смотрела в окно, а там только небо с насыщенно-сизыми облаками. Лихорадочно вспоминала галогенную карту, показанную мне Советником. Он не ответил мне на много вопросов…но больше всего меня беспокоило другое - почему почти половина скрыта мозаикой? Что нам не показывают? О чем не говорит он мне?

В записях с онлайн трансляций – то же самое. Если камера снимает остров сверху, зрителю видна лишь южная его часть, а северная скрыта. Советник сказал, что это не важно, и его разделяет стена. Что за стеной - нам знать не положено, и нас не касается. Мне не понравилось, как он тут же сменил тему, словно я спросила у него нечто весьма мелкое и не имеющее никакого значения. Я вернулась к вопросу еще несколько раз, но он снова ловко уходил от ответа, и тогда я поняла, что за стеной есть нечто, что напрягает и самого Советника.

Единственное, о чем он все же упомянул, это то, что стена под током, и никто не может проникнуть за ее пределы. На вопрос – «а из-за ее пределов?» он мне опять не ответил.

Перед посадкой нас дежурно спросили, готовы ли мы. К чему? К смерти никто и никогда не готов. Потому что готовых она обычно не забирает, она уносит тех, кто хочет жить. Меня когда-то не взяла. Я пришла на свидание во всем черном. Я даже ей цветы принесла – красные, как она любит, но она решила, что ей удобнее жить во мне, чем уводить с собой.

Советник дал мне время обдумать свою стратегию. Когда я вошла в зал суда, вздернул одну бровь и криво усмехнулся уголком узкого рта. Ему понравился новый образ. А мне нет. Я не была уверена ни в чем.

Проблема в том, что я могла обмануть кого угодно. Обвести вокруг пальца, одурачить практически любого, но не Мадана. Он слишком хорошо меня знал. Меня настоящую. А я… мне кажется, я его не знала никогда. Все эти дни подготовки к отплытию на Остров я думала о том, что он жив… и что хуже всего - я поняла, каким образом он остался в живых. Этого я ему никогда не прощу. Я бы многое могла… даже то, как он поступил со мной. То, во что превратилась моя жизнь, то, во что превратилась я сама без него, то, чего я была вынуждена лишиться и отдать. Но не предательство. Не трусливое, мерзкое, гнилое предательство всей нашей семьи.