Неоновые росчерки

— Да ещё мне не хватало, всяких посторонних девок имена запоминать! — повысила голос хозяйка квартиры. — Ты хотел в комнату покойницы, вот на! Смотри! А я сейчас, так и быть, пойду посмотрю… у меня вроде на телефоне была её фотография… Я всех, кто к моим съемщикам приходит, на телефон фотографирую.

— Очень полезная привычка, — оценил Сеня и прошелся по комнате Татьяны. — А вы за десять дней, так эту комнату никому больше и не сдали?

— А как же я её сдам-то! — уперев руки в бока, раздраженно спросила женщина в халате. — Если эта змея, Михайловна, с восьмого этажа, всем растрепала, что мою квартирантку прибили на днях! Она же всех, кого может, дрянь такая, отпугивает! Уже не то, что этот дом, на соседних улицах все в курсе! Тьфу! Чтоб её трамваем переехало, курицу эту полулысую!..

— Ладно, ладно, — поспешил прервать поток гнева, Сеня, — я понял ваши обиды… Вы хотели поискать фотографию…

— А, — чуть нахмурившись, кивнула хозяйка квартиры, — ну, да… я пошла… Только это…

Она задержалась, окинула Сеню подозрительным взглядом, и предупредила:

— Смотри, милок, сопрешь чего, я ведь доложу куда нужно.

Смерив Арцеулова подозрительным взглядом, женщина направилась вглубь квартиры.

Сеня тихо выругался себе под нос.

— А так хотелось!.. — проворчал он.

Сеня неспешно прошелся по комнате. Обыск помещений и поиск улик не были его коньком, но работая под руководством Стаса, волей не волей, научишься премудростям и особенностям нахождения важной информации.

Комната, которую снимала Татьяна ничем особенным не выделялась. Обычная односпальная кровать у стены, пара мягких игрушек на них и одна подушка. У другой стены белые полки с парой книг и пустующий компьютерный стол. В углу шкаф для одежды. Если не считать маленького плазменного телевизора на стене и крохотной тумбочки с ночником, больше ничего здесь и не было.

Сеня начал с того, что перелистал и перетряхнул книги на полке. Затем, обыскал шкаф, в котором оставалась кое-какая одежда, подобрал пару смятых чеков, что лежали на дне шкафа и спрятал в карман брюк — пригодятся.

Настала очередь тумбочки и постели. И вот здесь, аккурат под подушкой, Сене улыбнулась удача: когда он поднял её, на пол плавно спланировала чуть смятая открытка.

Арсений поднял её. Открытка была ручной работы, из скрап-материалов, в нежно-лазурных, бирюзовых и серо-белых тонах. С нашитыми камушками, цветочками и объемными буквами. Выглядело очень красиво, тот, кто дарил её, явно выбирал с душой, и даже, возможно, с любовью.

Догадку Сени подтверждал изящный подчерк — было заметно, что писавший особенно старался — и, тем более, содержание.

«Для девушки, чье пение, столь же восхитительно, как она сама! В этот день, я хочу не только поздравить тебя, но и поблагодарить. Я благодарен тебе за то, что ты появилась в моей жизни. За то, что вместе с тобой в каждом моем дне сразу стало больше смысла, света и добра! За то, что теперь я иду в Voyage, наверное, только за тем, чтобы увидеть тебя и услышать твое пение!..

Будь прекрасна и продолжай пленять сердца своим восхитительным пением! Поздравляю!..

Твой постоянный скромный слушатель.»

Сеня ещё пару раз перечитал это поздравление и со вздохом покачал головой.

Поздравление, на его вкус, вышло слишком уж пафосным и, даже, приторным. Последнее, скорее отталкивало.

Но у него есть подчерк. И, тут не сложно сложить два и два, возможно написавший это, имеет прямое отношение к тем, кто захватил дом прокурора Токмакова. Возможно, даже, этот… «постоянный скромный слушатель» есть среди тех малолетних бандитов.

Сеня решил забрать открытку с собой.

Однако, больше ничего ценного, что могло бы предоставить какую-то важную информацию, в этой комнате Сеня не нашел. Неизвестная подружка покойной Татьяны постаралась на славу — в комнате не было ни телефона, ни ноутбука (от него осталось только зарядное устройство), ни фотографий, ни каких-то блокнотов.

Никаких предметов, что могли быть подарками от кого-то. Ничего, что могло бы сказать, где была Татьяна в последние дни перед своей гибелью, с кем общалась, кого видела и так далее. Ничего, за исключением пары чеков и открытки. Впрочем, и это уже не мало. Потому, что открытку явно написал человек, который работал в баре, а не посещал его в качестве клиента. А чеки… возможно удастся найти видеозаписи с камер наблюдения в тех магазинах, где была Татьяна. Но, учитывая количество минувших дней, надежда на это менее, чем призрачна.

Из квартиры, где Татьяна снимала комнату, уходил Сеня, как говориться, не солоно хлебавши. Стас его за такую работу не похвалит, тем более, что на кону жизни двадцати одного заложника.

Ко всему прочему, хозяйка квартиры так и не смогла отыскать на телефоне, фотографию подруги Белкиной. Угрюмо попрощавшись, Сеня направился к лифту.

Внизу, выйдя из подъезда, он наткнулся на девушку в короткой стеганой куртке белого цвета.

— Извините, — попросил прощения Сеня у невысокой блондинки, с темными корнями волос.