Неоновые росчерки

Коршунов замедлил шаг, продолжая настойчиво всматриваться в просветы ограды. Он был уверен, что заметил нечто. Это был короткий миг в четверть секунды. Скоротечное мгновение, почти неуловимое для человеческого глаза. Но только не для цепкого и очень внимательного взора Коршунова.

Он чувствовал на себе несколько вопросительных и даже недоуменных взглядов. Ему было плевать. Коршунов всегда верил своим глазам и чутью. Он что-то видел. Что-то небольшое и…

Он скорее почувствовал, нежели заметил его.

Движение. Резкое. Короткое и порывистое.

Бронислав бросился назад и на этот раз почти прижался лицом к стальному листу забора.

— Товарищ генерал, скажите своему сотруднику… — начал чей-то недовольный голос.

— Замолчите, Каульбарс, — бросил Савельев.

Коршунов не обращал на них внимание. Стоя у забора Бронислав во все глаза пытливо глядел на две собачьи будки, стоявшие чуть дальше от дома, под раскидистым деревом.

С участившимся дыханием и растущим в животе скручивающим напряжением, Бронислав видел его.

Человека. Мальчика. Худого темноволосого мальчика. Совсем ещё ребенка. Одинокого и перепуганного.

Малыш забился в узкое пространство между двух собачьих будок. Вжимаясь спиной в деревянную стену одной из будок, он, поджав колени, испуганно таращился на Бронислава.

Коршунов отлично видел наполненные бесконтрольным паническим ужасом широко открытые глаза ребенка.

Его дрожащие губы что-то беззвучно прошептали и Коршунов отчетливо разобрал: «помогите».

Бронислав быстро отвернулся. Увидел генерала с выжидающим выражением лица и стоящих рядом с ним двух бойцов спецназа ФСБ.

Коршунов, не говоря ни слова подошел к ним и тихо произнес:

— Нужно как-то отвлечь террористов в доме, чтобы они, хотя бы какое-то время не обращали внимание на двор.

— Это ещё зачем? — буркнул командир группы спецназа.

Коршунов стрельнул в него глазами, но отвечал глядя на генерала Савельева.

— Во дворе дома ребенок, — тихо сообщил Коршунов. — Если я правильно понимаю, скорее всего — это, Клим Токмаков.

Савельев и Каульбарс обменялись встревоженными взглядами.

***

— Мы так не работаем! — Каульбас, сжимая в кулаках края бронежилета на груди, сверлил свирепым взглядом Коршунова.

Бронислав отвечал ему упрямым и мрачным взглядом.

— У нас нет времени ждать, — прорычал Бронислав, — террористы в доме вот-вот его заметят. Скажите, майор вы себе сможете простить, что упустили возможность спасти девятилетнего мальчика? Вы сможете потом спокойно спать по ночам и не думать, что гибель ребенка, чью жизнь вы могли спасти, будет на вашей совести?

Каульбарс буквально рассвирепел от взываний Коршунова.

— Ты что, сопляк, ещё будешь, меня стыдить? — пророкотал командир спецгруппы надвигаясь на Бронислава.

Коршунов не сдвинулся с места.

— Майор, возьмите себя в руки, — между Коршуновым и Каульбарсом встал Аспирин. — Тем более, что товарищ старший лейтенант прав…

— Ваш товарищ старший лейтенант, — не скрывая злого презрения в голосе, проговорил Ратибор, — ни черта не знает и понимает! Пороху не нюхал и ещё порицать меня будет! Молокосос!..

— Ну, про молокососа это вы точно зря, — степенно и холодно произнес, в ответ, генерал, — старший лейтенант Коршунов, до того, как поступить в юридический отслужил срочную и контрактную службу в одном из подразделений Сил специальных операций России. А там о-очень тщательно подбирают кадров и вы, думаю, об этом прекрасно знаете. У Коршунова почти год участия военных операций на Ближнем востоке и других точках земного шара. И уж что-что, а пороху… — генерал на мгновение обернулся на Бронислава и закончил, — он нанюхался сполна.

Бронислав не смотрел на Аспирина, его гневный, но уже более сдержанный, взгляд был устремлен на Каульбарса.

Майор ФСБ немного изменился в лице, он снова посмотрел на Коршунова и заносчиво произнес:

— Даже если и так… в антитеррористических операциях вы точно не участвовали.

— К сожалению, приходилось, — хмыкнув, ответил Коршунов, — хотя, признаюсь, они были относительно легкими.

Каульбарс многозначительно кивнул, словно говоря: «Что и требовалось доказать!».

— Тогда вы должны понимать, что вот, с ходу, мы не можем предпринять спасение ребенка, — сложив руки на груди, ответил Ратибор. — Есть инструкции, есть правила планирования и проведения операций…

Бронислав понимал, что по-своему Ратибор был прав: в операциях по спасению заложников должно быть просчитано все до мелочей, должны быть вычислены и предусмотрены все возможные варианты противодействия со стороны преступников.

В противном случае риск провала операции с гибелью заложников и самих бойцов спецназа резко повышается.

— Ладно, — раздраженно качнув головой, ответил Ратибору Коршунов, — не хотите — не надо.

— Вот и отлично…

— Тогда я сам.

— Что?! — скривился Каульбарс.

Стоявшие за спиной майора ФСБ бойцы спецназа переглянулись.

— Я сам всё сделаю, — спрятав руки в карманы, заявил Бронислав.

— Нет, — вмешался генерал Савельев, — этого не будет…

— Товарищ генерал, — Бронислав слышал, как от ярости зазвенел его голос, — я прошу вас… разрешите. Я всё сделаю быстро, точно и правильно!