Неоновый мир

Информационный центр судебной криминалистики Министерства внутренних дел со всей ответственностью сообщал, что «за период с 1 июня по настоящий день неопознанных трупов в возрастном интервале от тринадцати до семнадцати лет, схожих с фотографией, присланной ст. лейтенантом Глушенковой В. А., на территории Российской Федерации и стран СНГ не обнаружено».

Таков был ответ на один из запросов, которые Валентина разослала на прошлой неделе, пытаясь разыскать живого или мертвого Женю Найденова. Двумя днями раньше она получила ответ из Центра временного содержания и изоляции несовершеннолетних. Центр информировал, что никого, похожего на гражданина Найденова, «временно не содержал» и не «изолировал».

«Допустим, Баунти жив, – размышляла Валентина. – Тогда где он? Нашел приличного дружка? Или же его труп постарались основательно упрятать?»

Чем дольше она размышляла, тем больше склонялась к последней версии. Она не очень верила в то, что юный наркоман может исчезнуть, не оставив после себя никаких следов. У наркозависимых всегда остаются какие-то хвосты – друзья, знакомые, продавцы наркоты, наконец! А здесь – ничего! Полный вакуум. По собственной воле так не исчезают!

«А что, если подключить Алину? В конце концов, розыск несчастного подростка – дело хлопотное, но благородное. Главное – не подставить девушку. Ведь если исчезновение Баунти как-то связано с убийствами Моргулина и Шнитко, тогда интерес Алины к судьбе подростка будет выглядеть подозрительным. Разве только придумать правдоподобную легенду».

Валентина задумалась.

Она вспомнила странную реакцию девушки, когда та впервые услышала кличку Баунти. Глушенкова до сих пор не могла понять, что означала эта реакция.

«Скорее всего, – рассуждала Валентина, – Алина слышала это имя от кого-то из своих друзей, но пока еще не решила – стоит ли говорить об этом мне… Что ж, я готова ждать! Лишь бы не оказалось слишком поздно!»

Затем Валентина вспомнила, что ее муж Аркадий предлагал начать поиски в другом направлении – поискать маму Жени Найденова.

«А зачем вообще его нужно искать? – успокаивала себя Валентина. – Сначала Баунти ходил в подозреваемых, затем фигурировал как возможный пособник или свидетель. А теперь расследование дела, которое ведет Анатолий, успешно продвигается и без него».

Успокоив себя этими соображениями, Валентина продолжила прерванный путь к кабинету майора Васянина. Однако ее походка была уже не столь уверенной, как минутой раньше.

«Баунти вообще не с моей территории! – убеждала себя Валентина. – И вообще мне пора начать заботиться о собственном ребенке!»

В этот момент ребенок так основательно напомнил о себе, что Глушенкова остановилась и привалилась к стене.

«Парень с характером! Уже и мнение собственное имеет…»

Она недолго размышляла.

Через мгновение скомканное заявление полетело в корзинку для бумаг.

Инна Юрьевна Уппер обрадовалась Валентине, словно близкой, любимой родственнице. Объявив экстренный перерыв и вытолкав за дверь громко возмущавшуюся девицу, приведенную мамой с целью профилактики для воспитательной беседы о вреде ранних абортов, докторша заперла кабинет, убавила звук вечно работающего радиоприемника и сказала:

– Как здорово, Валечка, что вы пришли! Я уже сама хотела вас побеспокоить!

– Что-то с Жанной?!

– Нет-нет. С Жанночкой все в порядке! Она дома. Лежит в гипсе, читает книжки. Вот об этом-то я с вами и хотела поговорить!

– Она читает плохие книжки?

– Нет, – возразила Инна Юрьевна. – Дело в гипсе!

– Плохо наложили?

– Наложили великолепно. Кости срастаются, как в сказке. Но это меня и беспокоит! Пожалуйста, поговорите с доктором Лавренцовым! Пусть он подольше не снимает с Жанночки гипс…

– Понимаю, – улыбнулась Валентина. – Я поговорю…

– Очень прошу! Нам с мужем так спокойно, когда она дома.

– Когда-то гипс придется снять…

– Пусть это произойдет как можно позже, – вздохнула Инна Юрьевна. – А за то время, я надеюсь, нам удастся окончательно наладить отношения. Уже есть положительные сдвиги.

Валентина с некоторым сомнением посмотрела на доктора. Та поспешила дать объяснения.

– Представьте себе, Жанна нам все рассказала! – сказала она. – И о съемках в кино, и о том, что она баловалась наркотиками. Мы с мужем, конечно же, были в шоке, когда об этом услышали, но смогли удержаться от ругани и упреков! Ведь, по большому счету, в этом есть и наша вина. Мы сами построили стену отчуждения. Нельзя никому насильно навязать свой взгляд на жизнь, даже собственному ребенку. А мы пытались это делать вместо того, чтобы самим постараться понять тот мир, в котором она живет!.. Вот сейчас, кажется, мы идем навстречу друг к другу. Жанночка читает книжки, которые я ей даю. А я вечерами пытаюсь вникнуть в те странные звуки, что звучат в ее комнате. И вы знаете, Валюша, я сделала для себя одно удивительное открытие. В некоторых звуках я стала распознавать мелодию. Я даже запомнила несколько названий, «Тимо маас», например, или «Пол ван дайк». Правда, скажу честно, на слух я эти вещи не различаю…