Неопознанный ходячий объект

– Я ничего не видел и не слышал, – отрезал писатель.

Дальнейший разговор никаких результатов не дал. Обычная вещь: никто ничего не видел и не слышал, завтра прибудет милиция, и как бы нам с подружкой при таком раскладе в дураках не остаться. Труп видели только мы и голову тоже… Чего доброго – менты решат, что мы и есть преступницы, а воду мутим, чтоб отвести от себя подозрение.

От этой мысли мне сделалось так нехорошо, что продолжение разговора я даже не слышала, а в себя пришла, только когда Женька ткнула меня локтем в бок, и я сообразила, что в холле остались мы вчетвером: участковый, дежурная и мы с подругой. Девушка подтвердила, что Владислав Петрович действительно выходил в парк и гулял минут пятнадцать, она лично за ним дверь запирала.

– Это ничего не значит, – заметила Женька. – Он мог выйти на пятнадцать минут, вернуться, затем выбраться через окно и преспокойно стащить труп.

Я поведала ей о своих исследованиях и горестно вздохнула:

– В лесу как будто были двое. Но мадам и Валера, похоже, комнат не покидали.

– А если кто-то из них не стал рисковать и свою обувь просто выбросил?

– Тогда мы должны ее найти, – недовольно заметила я.

– Обувь? – вытаращила глаза Женька. – И где ее искать?

– Не знаю.

Все это время Василий Иванович стоял рядом и взирал на нас с интересом.

– Насчет обуви – это хорошо, надо бы ее найти. Еще предложения есть?

– Есть предложение выпить чаю, – вздохнула Женька, и мы пошли на кухню.

Пока закипала вода, я с потерянным видом таращилась в окно и вдруг глухо простонала от неожиданной догадки.

– Ты чего? – испугалась подружка.

– Женя, я дура…

– Ну, что ж теперь…

– Да заткнись ты и послушай. Нам Иван Бородин что сказал?

– Он много чего говорил.

– Про Зеленого охотника. Напрягись. Он сказал, что тот из логова не выйдет, если быть точной, он выразился так: ходить не будет. А почему?

– Почему?

– Вспомни легенду, то есть страшилку эту дурацкую.

Женька сначала поморщилась, злясь на то, что я заставляю ее шевелить мозгами в два часа ночи, затем вытаращила глаза и даже схватилась за сердце.

– Потому что похоронили его голову…

– Ну, конечно.

– Господи, так ты думаешь…

– Разумеется, если Иван так уверен, это значит одно: он эту голову и похоронил.

– Мама моя, так это мы тогда с ним возле мельницы столкнулись? Он с перепугу рюкзак выронил, а когда мы лежали в отключке, стащил его и голову закопал. Неужто он того… голову, то есть… у какого-то приезжего?

– Вряд ли. У Ваньки в мозгах каша… Скорее всего он обнаружил страшную находку и со своей точки зрения вполне логично предположил, что голова принадлежит Зеленому охотнику, и он ее похоронил, чтобы тот наконец угомонился.

– Девчонки, какая еще голова? – насторожился Василий Иванович. Мы с Женькой сообразили, что о голове он ничего не знает, и принялись объяснять. Рассказ наш у участкового вызвал шок. – Ох, как некстати, – закручинился он. – И так в районе обстановка не очень, а теперь с этим охотником нас во всех газетах пропечатают. Ладно бы просто убийство, а тут такое… А эти сукины дети из района где? – чуть не плача, возопил он и ударил ладонью по столу.

Мне его чувства были очень даже понятны. Дядька жизнь прожил, увещевая не скандалить пьяных соседей, следил за тем, чтоб ребятня на мотоциклах по дорогам не гоняла и не крала яблоки из чужих садов. Худшее преступление – драка в клубе по пьяному делу или хищение комбикорма с фермы. И вдруг такое. Журналисты историю состряпают причудливее «Секретных материалов», а Иванычу расхлебывай. За мистику и по шеям надавать могут за милую душу, чтоб другим неповадно было. А тут еще мальчишка несовершеннолетний и не совсем здоровый, скажут, тоже недоглядел…

– Вот что, надо с Иваном поговорить и узнать, где он зарыл голову, – заявила Женька. – Идемте.

– Сейчас? – приподнялся со своего места участковый.

– С Иваном стоит поговорить нам, – сказала я. – Увидев Василия Ивановича, он может испугаться и начнет в молчанку играть. К тому же лучше будет, если кто-то здесь останется и приглядит за постояльцами. Как бы не удрали.

Василий Иванович болезненно поморщился, не зная, что сказать на это, потом махнул рукой:

– Идите. Только поосторожней, мало ли что… В случае опасности кричите громче, – присовокупил он, чем отваги нам не прибавил.

И мы с Женькой понеслись в Липатово. Небо на востоке понемногу светлело, и, если честно, особого страха не было. В доме Августы Поликарповны горел свет, но открыли нам далеко не сразу. Хозяйка выглядела сонной и удивилась нашему приходу.

– Иван дома? – спросила я.

– Пришел. Говорю, где тебя носит, а он плетет всякую околесицу.

– А где он сейчас?

– Спит на терраске. Да зачем он вам?

– Августа Поликарповна, дело важное, Ваня должен помочь следствию…

– Какому следствию? Неужто натворил чего? Так ведь он слабоумный, с него какой спрос…

– Не думаю, что он что-то натворил, но может знать, что здесь происходит. Идемте к нему.

Иван Бородин не спал. Когда мы вошли, приподнялся на локтях и спросил шепотом:

– Видели?