Неопознанный взрыв

Мысль о возможности сжульничать,к примеру,сказать,что участковому плачено значительно больше,не приходила в голову. Не потому,что действовали некие моральные законы - одолевала боязнь расправы. Слищком уж жестоко карал Пудель за более мелкие прегрешения. Узнает - под молотки. Так отделают провинившегося - ни одна больница не излечивает...

Дни шли за днями,недели - за неделями.

Иванчишин с помощниками вкалывал по черному. Старик поднимал Ковригину и Коврова в шесть утра. Торопливо пили поданный боевиками кофе с булочками и усаживались за столы. Часовой перерыв на обед и послеобеденный отдых, получасовой - на ужин. Отбой - в одинадцать.

Никаких телевизоров,никаких прогулок. Работать,друзья, работать, подгонял помощников генерал,отдыхать будем на том свете - времени отведено предостаточно.

Судя по веселому настроению старика, что-то у них получается,что-то склеивается. Ходит он, подпрыгивая,прищелкивая пальцами,напевая невесть какую игривую песенку.

Однажды,когда в коттедж доставили с какого-то завода небольшой продолговатый предмет,похожий по форме и по размерам на граненный стакан, ученые потребовали шампанского. Чокались,пили,произносили малопонятные тосты, смеялись.

Завирюхи все это - до фени. Он откровенно скучал. Охранять ученых бездельников с поехавшей крышей,следить за ними,наводить в особняке порядок - разве это можно называть работой,достойной настоящего мужчины?

Бурный,взрывчатый характер парня настойчиво требовал более активной жизни. Пусть с опасностями,но - жизни,а не прозябания.

Серые будни немного скрашивало общение с Евдокией, глупой и наивной бабой,которая верила в трепотню любовника. Только перед ней можно рисовать фантастические картины своего,якобы,высокого происхождения.

Но телка,похоже,вошла во вкус сексувльных упражнений и требовала многократного их повторения.

- Что я тебе бык-производитель? - не выдержал однажды Завирюха. Получаешь два раза в неделю - хватит. Думаешь легко заполнить такую емкость, - раздраженно шлепал он по жирному,оплывшему животу. - Кормила бы салом да мясом - ладно,а то даешь одни любимые,черт бы их жрал,яблочки...

- Когда приманивал, што обещал? - обиженно верещала сторожиха, наваливаясь на парня. - Все вы - козлы вонючие,только и добиваетесь справить свое удовольствие. Бабы,мол,все стерпят,им так природой дадено терпеть,наслаждаться не обязательно...А я вот хочу! - заканчивала она страстный монолог на самой высокой ноте.

- Наслаждайся на здоровье,разве я запрещаю? Только два раза в неделю, не больше, - устало отбрехивался Завирюха. - От твоих "наслаждений" скоро копыта отброшу, уже не хожу - передвигаюсь. С пшенки да макарон разве на любовь потянет?

- Говоришь,кормлю плохо? - наседала сторожиха. - А на прошлой неделе нахваливал жаркое... Сказано,целуй! - переходила она на приказную форму обольщения. - Покрепче и послаще! После накормлю - пельмени накрутила!

Пришлось подчиниться. Ради пельменей,по части приготовления которых Евдокия была настоящей мастерицей. Звериный вой, потное бабье тело, жирные груди - все это уже не возбуждало любовника - приелось.

Дошло до того,что Завирюха постепенно сократил общение с излишне страстной телкой сначала до одного раза в неделю,после - двух раз в месяц.

По вечерам Евдокия заявлялась в соседний особняк,отлавливала неверного мужика,красноречиво кивала ему в сторону своего коттеджа. Шагай, дескать, милок,ожидает тебя и мясцо и сальцо,и все остальное.

Угрюмые боевики многозначительно переглядывались,ехидно ухмылялись. Не подменить ли тебя, братан, на ночку другую? Мы со всем нашим удовольствием, постараемся, не подведем.

Отощавший и поблекший Завирюха отчаянно матерился,но, подстегиваемый повелительными взглядами сторожихи, плелся в её осточертевшую комнату. Не устраивать же "семейный" скандал!

Скоро произошли события,заставившие героя-любовника позабыть все свои горести. На третий или на четвертый день после праздника на верхотуре, Иванчишин потребовал к себе Завирюху.

- Подавай мне твоего бандитского босса, - счастливо улыбаясь, потребовал он. - Да поскорей,дело не терпит...

Глава 21

Если Окунев и его супруга благополучно отсиживались в подмосковном санатории, то Федорчук мучился от вынужденного безделья. Он бродил по санаторному парку,ненавидяще провожал взглядами озабоченных врачей, порхающих медсестричек и балдеющих отдыхающих.

Пока Екатерина, запыхавшись,бегала по лечебному корпусу - то к врачам-консультантам,то на процедуры - Владимир Иванович посиживал на лавочке,делая вид - увлечен очередными газетными байками. Держал газету перед лицом,будто отгородившись ею от мерзкой обыденности. Не читал мучительно думал,выискивая между газетными строчками ответы на поставленные им самим вопросы.

- Почему ты не ходишь на ванны? - грозно спрашивала жена. - Тебе же прописано. Так же,как физиотерапия,массаж... Ты не забыл,что завтра утром кардиограмма?

- Отстань, - беззлобно просил Федорчук. - Лечишься,вот и лечись,а меня оставь в покое.

- Но у тебя такой букет болячек - страшно...

- Не бери в голову... Гуляю,дышу свежим воздухом. Тоже - лечение.