Неопознанный взрыв

О каких-таких силенках твердит баламутный мужик? Последние выхлестал своим палаческим веником!

Отдыхая от пережитого то ли блаженства,то ли пытки, Пудель попросил.

- Пришли мне сюда Завирюху. Прежде всего,парню тоже отмывка требуется. И еще,не стану скрывать,побазарить нужно...

- Тебе дома мало? - обиделся таежник. - Или я мешаю? Могу погулять вместях со старухой,девок с собой прихватим...

- Сказал же: отмыть хочу помощничка,чтобы бегал пошустрей!

Поверив гостю, или сделав вид,что поверил,Семен выбрался из тесного предбанника и отправился разыскивать боевика. Нашел он его в теплой боковушке в окружении своих дочерей. Возбужденный видом недоступных девичьих прелестей,Завирюха отводил душу привычной трепотней.

- Иду,значит,я по Москве,а вокруг народу - тьма. Люди почему-то глядят на меня и перешептываются. В чем,думаю,дело: одежа порвана или мотня расстегнулась? Зашел в обчественный туалет,заплатил,огляделся...

- За что платил-то? - несмело спросила старшая девка,та самая,которая обломала об ухажера крепкий дрючок.

- Как за что? В Москве нынче,прошу прощения,без платы не пописаешь... Так вот,огляделся - все в норме. Ну,думаю,засекли меня,вот-вот появятся менты с браслетами. И потихоньку двигаюсь к Москва-реке...

- Хватит,паря,трепаться, - перебил Семен рассказчика на самом пиковом месте. - Хозяин требует в баньку. Похоже,пожелал отдраить блудливый твой язык.

Недовольные неожиданным появлением отца,девки возмущенно зашептались.

- Цыц,щалавы! Снег во дворе не разгребен,скотина не обихожена,а они об мужика трутся... Марш к матери,кому говорено?

Дядя Семен раскорячился на пороге,закинул за худющую спину сухие руки.

Пришлось подчиниться. Девки разбежались,Завирюха, втихомолку поругиваясь, поплелся в баньку.

- Раздевайся,лезь на полок. Заодно побазарим, - сухо приказал Пудель, отхлебывая из ковшика терпкий квас.

Парень послушно сбросил одежду,забрался в парилку. Следом - Пудель. Нахлестывая по снине шестерки веником,тихо инструктировал его.

- Здесь ожидать меня не будешь. Утром раз"едемся: я - по маршруту,ты на аэродром и - в Москву... Дам тебе маляву - за ночь заучишь наизусть,что привезти Иванчишину. Маляву возвратишь - сожгу. Штырь соберет посылочку привезешь. На все тебе - неделя,не больше. Заодно разведай,что и как...

* * *

Сидорчук ожидал командира боевиков в гостинице. Вообще-то,двухэтажная бревенчатая развалюха ничем не напоминала гостиницу. Незрячие запыленные окна гасили дневной свет,превращая его в предвечерние сумерки. Прогнившие полы угрожающе поскрипывали под ногами постояльцов,угрожая шляпками гвоздей и коварными занозами.

Дежурная, пенсионного возраста бабуля,сморщенная,будто печеное яблоко, одетая в нечто среднее между затрапезным халатом и платьем, позаимствованным у предков,проснулась только после третьего постукивания в стекло,отделяющее её от посетителей.

- Что нужно, - прокукарекала она,не открывая окошечка. - Местов нету, окромя общежития на чердаке...

- В каком номере живет Федор Иванович Сидорчук?

Глухая старушенция традиционным жестом приложила согнутую ладошку к уху.

- Повтори,милай,не слышу.

Пришлось прокричать. Так,что задребезжали стекла.

- Говорю,где найти Сидорчука?

После поездки в древнем автобусе и нескольких часов, проведенных в прокуренном железнодорожном вагоне Васин устал до невозможности. Болели, мышцы,гудела голова. Раздражение выплескивалось наружу,на подобии перебродившей браги. С трудом сдерживал желание оглушить бабку крепкими матюгами.

- Так бы и сказал,милай... Поднимись по лесенке - пятая комната о правую руку... Аккурат туда и поселила твово дружка...Токо шагай, сторожко - прохудились ступеньки,провалиться недолго...

Прохудились - не то слово,прогнили так,что впору за стену держаться.

- Войдите, - визгливо ответил Сидорчук на просительное постукивание. Открыто.

Комната напоминает медвежью берлогу. И по виду,и по запахам. Против обыкновения Федор Иванович не мечется от окна к двери и обратно,а устало сидит на стуле с газетой в руке.

- Зечем вызвал? - раздраженно спросил Пудель,не поздоровавшись. Думаешь,мне легко добираться из своей норы? На лыжах,автобусом,поездом... Что случилось?

Сидорчук отложил газету,поправил очки.

- Мне тоже не сладость летать в таежную глухомань.

- Почему не связались по рации?

- В целях вашей же безопасности... К тому же,по рации многого не скажешь... Присаживайтесь,попьем чайку,поговорим...

Привычным усилием воли Пудель погасил раздражение. Снял дубленку, небрежно швырнул её на кровать,отправил туда же пыжиковую шапку.

- Покрепче чая ничего не найдется? Я тебе не воспитанница института благородных девиц...

Взял поданную Сидорчуком бутылку,придирчиво оглядел её. Трехзвездночный азербайджанский коняьк - пойло для пацанов. И этой дрянью угощают человека, поставляющего партии громадные средства, без которых она захирела бы,как проклюнувшийся росток,лишенный живительного полива?

Пудель презрительно отставил в сторону коньяк,извлек из дипломата бутылку "брынцаловки",любимого им напитка.

- Закусить найдется? Или прикажешь мне ползти вниз по гнилой лестнице?