Неотправленные письма

Джен поспешно опустила глаза, уставившись в точку чуть повыше плеча Эндрю. Впервые в жизни она пожалела, что живет в маленьком городке, в котором каждый знает о своем соседе не меньше, чем о себе. И конечно, сейчас каждый гость не мог не вспомнить о том, что она и Эндрю когда-то встречались. Как и то, насколько сильно она была убита горем, когда Эндрю уехал.

Чувствуя на себе все более пристальный взгляд Эндрю, Джен не выдержала.

— Перестань на меня так смотреть! — сердитым шепотом произнесла она.

— Как?

Мимо них в танце проскользнуло несколько пар, и не было ни одного человека, кто бы, не бросил на них любопытствующего взгляда. Только сейчас Джен осознала, что именно вызвало всеобщее любопытство, — они с Эндрю стояли на месте.

— Может, мы все-таки начнем танцевать? — пробормотала она, по-прежнему избегая смотреть в лицо Эндрю.

Он словно очнулся и закружил ее в танце. Сделав один круг, Джен почувствовала, как начинает расслабляться. Но что она по-прежнему не могла заставить себя сделать, так это смотреть на Эндрю. Впрочем, танец и музыка делали свое дело, и вскоре Джен уже начала получать удовольствие. Эндрю был замечательный танцор. Он вел ее легко и уверенно, и эта уверенность постепенно передавалась ей.

Она, наконец осмелилась взглянуть ему в глаза. И время словно повернуло вспять. На нем, как это принято у ковбоев, был его любимый стетсон, из-под полей которого блестели зеленые глаза. Чувствуя, что начинает тонуть в этих глубоких озерах, Джен опустила ресницы, стараясь не забывать о том, что они здесь не одни. Она заставила себя слушать музыку и сконцентрироваться на танце, но мысли, то и дело возвращалась к державшему ее в объятиях партнеру. Удивительно, но возмужавший Эндрю двигался так же легко и непринужденно, как и юноша, с которым она когда-то любила танцевать.

Руки Эндрю сжали талию Джен чуть сильнее, и по ее телу прокатилась теплая волна. Все было точно так же, как раньше. Близость Эндрю пробуждала в ней чувства, которые не вызывал больше ни один мужчина.

Когда танец, наконец закончился, Джен убрала с его плеча руку и только сделала шаг назад, как Эндрю взял ее ладони в свои.

— Еще один танец, Джен. Пожалуйста…

Джен беспомощно молчала.

— Так как, Джен? — повторил Эндрю. — Что скажешь насчет еще одного танца?

Разве могла она отказать себе в удовольствии задержаться в его объятиях еще на пять минут, чувствуя силу и тепло его тела, вдыхая его запах? Еще пять минут насладиться этими волшебными прикосновениями?

Раздались звуки скрипки, и Джен узнала начало вальса. Эндрю сделал одно неуловимое движение, и вот она уже стоит, прижавшись к нему, чувствуя, как взволнованно начинает биться сердце, а по телу пробегает ток, наполняя ее восторгом, смешанным со страхом.

«А ведь после этого вечера у меня уже не будет причин с ним видеться, — пронеслось у Джен в голове. — У нас останутся лишь случайные встречи в городе».

И сразу непонятная, необъяснимая тоска наполнила ее грудь. Неужели она уже начала скучать по Эндрю лишь при одной мысли о расставании с ним?

Джен стояла, не зная, на что решиться, когда скрипка вдруг начала выводить мелодию, полную печали, нежности и тоски, что мигом отозвалось в сердце Джен вспышкой боли. С ее губ сорвался вздох, и в ту же секунду мужские руки крепче прижали ее к себе. Этот жест Эндрю словно говорил то, о чем он до сих пор продолжал молчать: «Прости меня…»

Глаза у Джен защипало от подступивших к ним слез. Она зажмурилась, прогоняя слезы и мысленно браня себя за излишнюю сентиментальность. Эндрю сожалеет? Вот даже как! Но если так, то почему он молчал все эти годы? Его молчание говорит само за себя: он ни о чем не сожалеет! Просто она, как и все женщины, приписывает ему то, чего нет на самом деле.

Они кружились в вальсе, щекой Джен чувствовала сильное мужское плечо, уже почти обреченно ожидая, когда стихнут последние звуки музыки.

— Джен, — нежно позвал Эндрю.

Медленно, помимо своей воли, повернула она голову и подняла на него глаза. Его губы были плотно сжаты, но в глазах она увидела настоящую бурю чувств. Джен вдруг сбилась с такта и споткнулась. Эндрю отреагировал мгновенно и поддержал ее. А потом наклонился к ней. И музыка сразу как будто бы прекратились. Шум голосов, смех, разговоры — все это превратилось в едва слышный гул. Когда губы Эндрю накрыли рот Джен, весь остальной мир для нее просто перестал существовать, осталось только прикосновение его губ и те чувства, которые пробудил в ней его поцелуй…

Пальцы Эндрю впились ей в кожу, почти причиняя боль, а ее рука скользнула с его плеча, чтобы обвиться вокруг крепкой мужской шеи и дотронуться до жестких волос, выбивающихся из-под стетсона.

Этот поцелуй был другим, чем в пекарне. Скорее, это было приветствие — легкое, теплое прикосновение, узнавание, нежность. И Джен сдалась, какой-то частью мозга понимая, что уже простила его. Но об этом можно будет подумать позже.