Неотразимая, или Основы женского шарма

— Тогда тем более ты можешь создавать что-то подобное. Наверняка пойдет, надо только сайт раскрутить. А там, глядишь, придумаешь что-нибудь еще. С тебя станется. — В общем, его советы действительно были ценными хотя бы потому что он так откровенно в меня верил, что я тоже проникалась этой уверенностью. Однако с котиком он меня не знакомил, водил по ресторанам и целовал в щечку раз в неделю. Я уже начала звереть от его любви к стандартным методам, когда он наконец разродился предложением посетить его дом.

— Как ты смотришь на то, чтобы отведать моей фирменной домашней кухни? — спросил он меня напряженным голосом. Я почувствовала прилив невероятного счастья оттого, что он все же хочет меня как женщину. И оттого, что он такой прекрасный человек, так красиво и необычно ухаживает за мной. Это вам не сальные обжимания в Арбатских подворотнях и быстрый секс на даче у друзей. Передо мной первый раз в жизни настоящий принц, который старается не спугнуть меня слишком быстрым напором. Как будто московскую женщину моего возраста и статуса можно испугать быстрым напором. Особенно, если учесть сроки моего вынужденного полового воздержания.

— Я смотрю положительно. И я так много слышу про твоего безобразника-кота, что уже изнываю от желания…. — тут я специально сделала двусмысленную паузу, — с ним познакомиться. — По-моему, исчерпывающе. И он тоже это понял, заехал за мной на своей теплой и чистой, пахнущей одеколоном больших мальчиков машине, и повез меня навстречу блаженству.

— Вот тут я и кукую в одиночестве, — развел он руками, стоя посреди двадцати метрового холла квартиры, таящей в себе еще непонятно сколько комнат. Холл-гостиная сиял простотой и хорошим вкусом. Бежевые стены с пятнами изящных авангардистских картин, стойка домашнего кинотеатра с колоннами рассредоточенных динамиков, светло-бежевый кожаный диван, в который хотелось провалиться навсегда. Зеркало шкафа-купе бликовало, визуально еще больше увеличивая пространство. Около широких окон (их было почему-то два подряд) высилась роскошная зеленая пальма.

— Прошу, раздевайся, присаживайся. Что-нибудь налить.

— Да, — выдохнула я. В такой обстановке я готова находиться только пьяной. Иначе я откажусь отсюда уходить и опозорю себя навсегда. Пока Руслан бестолково носился по квартире, пытаясь изобразить из себя кулинара, я набиралась. Мне было предложено многое.

— Вот вино, красное или белое? — я молчала и смотрела на барную тележку, из которой торчала куча разнокалиберных горлышек.

— А может, тут где-нибудь прячется мартини?

— Конечно. Вот, держи. — Он протянул мне бутылку.

— Спасибо, — я оглянулась, прикидывая, есть ли тут бокал или мне можно и из горла.

— Извини, — смутился он, побежал за бокалом, вынул из моей руки бутылку и налил.

— А сока нет?

— Есть тоник, — обрадовался он. Интересно, он полагал, я стану квасить мартини, не разбавляя? Через некоторое время он расслабился, принял на грудь для пущей смелости и накормил меня недопеченным переперченным мясом. В качестве гарнира мне была предложена консервированная кукуруза. Я жевала этот не перемолотый тар-тар и старательно контролировала выражение абсолютного счастья на лице. В конце концов, ради этого мужчины я готова на все, а не только на то, чтобы слопать сырое мясо. И под хорошую выпивку оно вовсе не так плохо идет.

— Тебе нравится?

— Очень. Просто невероятно вкусно. Никогда такого не пробовала.

— Что же ты не скажешь, что оно не получилось, — откинулся на диване и расхохотался он.

— А я люблю чуть-чуть недожаренное. С кровью.

— Ах ты, хищница, — вдруг подскочил он ко мне и обняв, развернул к себе. Он держал мое лицо в своих руках и смотрел в глаза. Я постаралась придать взгляду глубину и таинственность, изобразив то, что описывают термином «с поволокой». Но сердце застучало, все женские органы завибрировали. Первородный инстинкт закричал внутри — это он, ты никого никогда не видела лучше. Давай, давай! Таким только и можно давать!

— Я тебе нравлюсь? — прошептала я, не отрывая глаз.

— Очень. Ты такая…

— Какая?

— Теплая, родная. Глаза просто фантастика. Так и хочется схватить тебя в охапку и утащить за собой. — Он поцеловал меня. Он поцеловал меня, ура. Я опять целуюсь, и притом с мужчиной, звонков от которого я жду целыми днями. Я дергаюсь от каждого звонка, как малолетняя дурочка, влюбленная в учителя физкультуры, и бегу к телефону, сшибая кривящуюся Шурку, считающую, что любовь в моем возрасте — это извращение.

— М-м-м. Поцелуй еще, — мурлыкала я и он прижал меня к себе. Он целовал шею, губы, нос, перебирал руками волосы.

— Дай-ка я на тебя посмотрю. Скажи, тебе так приятно или это просто много мартини?

— Хорошо, — шелестела я и тянула к нему руки. С ума сойти, мы целовались и обнимались, наверное, весь вечер. Я содрала с него рубашку и безостановочно водила ладонью по его груди, восторженно пища:

— Какой ты большой, какой сильный. Я просто не верю.