Неотвратимое возмездие (сборник)

«...Все подсудимые — люди, по своему духу чуждые нашей революции, но мы не стали бы судить этих людей за контрреволюционные убеждения. Мы судим их за активные деяния, направленные против нашей страны.

Я особо хочу остановиться на роли «аполитичного» коммерсанта Каламатиано. Его работу по сбору разведывательных данных о наших воинских формированиях, об оружейных заводах, о путях сообщения, о настроении народных масс следует рассматривать совокупно с акциями международного капитала: с английским десантом в Мурманске и Архангельске, с японским десантом во Владивостоке, с чехословацким мятежом в Поволжье, на Урале и в Сибири, с выступлением белогвардейской армии на Юге России, с рекомендациями Локкарта и Рейли арестовать Советское правительство. Отсюда ясна цель поездки Каламатиано и агента Хвалынского к белочехам, отсюда такая пристальная заинтересованность «прифронтовым» Курском, отсюда посылка агента Солюса на север — ближе к англичанам. Сообщения агентов, передаваемые Каламатиано Рейли, человеку, которого Локкарт выделил как связующее звено с английским консульством, свидетельствуют со всей очевидностью о чисто шпионском и опасном характере работы Каламатиано.

Вину нельзя считать доказанной, если помимо признания обвиняемым своей вины суд не будет располагать уликами, совокупностью улик. И наоборот, можно считать вину доказанной, если подсудимый, отвергая вину, тем не менее уличен фактами. Факт — вот единственное мерило вины. Прочитайте документы: письма Андрэ Маршана президенту Пуанкаре или донесения агентов Каламатиано и Фриде; посмотрите на капсюли для динамитных шашек и на секретные карты Генерального штаба, обнаруженные на квартире француза Вертамона, и соотнесите это с лепетом обвиняемых о том, что они занимались «коммерческой» деятельностью, скрыв свои имена под номерами, упрятав своего шефа под чужим паспортом на конспиративную квартиру, передавая ему данные о численности дивизий и направлении военных перевозок. Соотнесите факт со словом — и вы придете к выводу: вина очевидная, вина доказана.

Я не вдаюсь в подробный анализ каждого документа — мы занимались этим все прошедшие дни. Я требую применения к Локкарту, Гренару, Вертамону и Рейли высшей меры наказания — расстрела. В отношении Каламатиано как главы резидентуры я требую высшей меры наказания. Высшей меры наказания я требую для двух ближайших помощников Каламатиано — для Фриде Александра и Загряжского. Той же меры наказания, расстрела, я требую для агентов и связных Каламатиано: Солюса, Голицына, Марии Фриде, Оттен, Хвалынского, Политковского, Ишевского, Иванова, Потемкина. Я требую бессрочного заключения для Пшеничко и пяти лет лишения свободы для Старжевской. И наконец, ввиду неустановления факта причастности к заговору я отказываюсь от обвинения Жанны Морренс, Кемберга Хиггса, Иелинека, Шмейца, Лингарта и Трестера».