Неожиданность (СИ)

— Тот напиток, что я вам дал, уже ушел вглубь вашего организма, и извлечь его оттуда теперь невозможно — не нужно и стараться, нанесете вред только самим себе.

Произнося эти слова, антек почему-то повернулся к Богуславу, а у того сделался какой-то подозрительно смущенный вид. Сомнительные поерзывания боярина по лавке уверили меня в мысли, что карлик только что разоблачил коварного злоумышленника. Наверное, Ыыгх-2 просто читает ничем не защищенные незатейливые мысли жителей 11 века.

— Если понадобится помощь, скажите это вашей собаке, она передаст кому следует. Мы живем вдоль всего вашего будущего пути, и при нужде близко оказавшийся Ыыгх-3 окажет новгородской команде посильную поддержку и содействие.

Вот черт, и 21 век тоже с глупыми мыслями залетел!

— Я всей вашей ватаге добавил еще несколько незначительных умений, но на счет этого у нас очень мало данных — у кого они проявятся, у кого нет, но это маловажно.

— Магической силы бы мне добавить, — обиженно прогундел боярин.

— Рады бы помочь, но к сожалению, это не в наших силах. Зато мы лет пятьдесят назад натолкнулись на золотую жилу. Торговли у нас уже давно нет, да и в будущем не предвидится, — антек повернулся ко мне, я кивнул, — поэтому было решено сдать золото на ваши нужды.

— Только на поход? — буркнул Богуслав.

— На усмотрение командира Владимира Мишинича. Нанимать шлюх, — это в Славину сторону, — не рекомендуется.

Он вынул из складок своей одежды небольшой брусок желтого металла и подал его мне худой рукой с очень длинными, явно нечеловеческими когтями.

— Здесь четверть пуда очищенного самородного золота. Чистоту гарантируем — это примерно 98 проба в измерении 21 века.

Пока я вертел увесистый самородок в руках и пересчитывал на привычные меры веса, антек добавил:

— Если перевести это на международную систему единиц будущего, получается примерно четыре килограмма.

Он и в моей памяти роется так же уверенно, как и в мыслях!

— Мы бы рекомендовали вам изготовить херсонские монеты в Киеве, они везде имеют хождение, вплоть и до Константинополя.

— Где уж нам, русскую-то монету последнее время делать перестали, — кинул ложку дегтя боярин.

— Ваше производство временно свернуто, — подтвердил местный Ыыгх, — мы тоже не горные гномы, умений в этом деле не имеем, нужным оборудованием не располагаем. Но киевская еврейская община делает это замечательно. Наина подскажет, к кому из родни лучше обратиться.

— Ростовщики и фальшивомонетчики ее родня! — загромыхал Богуслав.

— Не одним ростовщичеством жив человек — иудеи заняты и ювелирным промыслом, и торговлей. Да и для вас, русских, к этому занятию нет никаких препятствий — давайте деньги в рост, да поставьте процент пониже, чем у евреев, народ к вам, русским, своим в доску, валом повалит, а почему-то почти нет желающих заняться этим доходнейшим делом.

— Русскому вообще денег не вернут! — горячо вмешался в обсуждение Ванька.

— Это свои-то? Честнейшие и набожные русские? Что ж так? Неужели русский может обмануть и обобрать своего же? Но они это, наверное, делают по забывчивости? Разве среди киевлян или новгородцев могут быть мошенники и негодяи? Никогда этому не верил! Ах, ах, ах.

Ваня огорченно покивал и тоже недоуменно развел руками — вот ведь как бывает!

— А евреям почему-то отдают — удивительнейшее дело! — завершил удар Ыыгх-2.

У меня в памяти при всем этом балагане внезапно возник кусочек из величайшего романа всех времен и народов Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» — сцена беседы Воланда с буфетчиком.

Эти гномы просто подземные черти какие-то! И селятся, видимо, к хозяину поближе! Кусок золота неожиданно как-то неприятно оттянул руку. А вдруг даст по головушке…

Я быстро понял в чем дело, и ход моих мыслей кардинально изменился. Да гномы наши лучшие друзья! От массивной кровопотери скоро вылечат, магических способностей добавили, золотом осыпали, что еще нужно для дружбы простому человеку! Брусок ощутимо полегчал. Да, но шапку нужно все— таки начинать носить! Все, молчу, молчу…

После небольшой паузы, во время которой русаки понуро молчали, а гномы (у них же постоянная прямая связь!) видимо хохотали всем подземным царством, наш лепрекон продолжил.

— Монета, вдобавок такая известная, просто удобней в обращении и лучше идет — ее не будут перевешивать и распиливать, как простой кусок золота. Поэтому евреи ее и изготавливают. Обвеса и обмана тут никакого нет. Поэтому разнообразные дяди Соломоны охотно отчеканят родной племяннице херсонские деньги. Но в Киеве об этом лучше не рассказывать.

Серый капюшон повернулся ко мне. Я быстро понял, что нужно делать.

— Нельзя о том, что евреи льют фальшивые деньги распространяться! Всем понятно?

— Конечно, мастер! — Ваня.

— Да понятно, хозяин, я не дурак, болтать где не попадя… — Емеля.

— Не мальчик, — Богуслав Гораздович.

— Ну что ж, пора нам расставаться. Мне нравятся твои шутки, Володь, особенно про шапку. Отменить ваш поход и убить черного волхва, я, сожалению, не могу, но может быть у тебя есть какое-нибудь и другое, простенькое желание?

— Желание-то есть, да боюсь оно в этом веке неисполнимое.