Неожиданный английский. Размышления репетитора – Тетрадь II —

Лично моя версия происходящего такова: когда британский и американский варианты английского разделились Атлантическим океаном, американцы, как мы все, наверняка, слышали, пошли по пути упрощения не только записи, но и произношения речи своих предков. А поскольку всякий живой язык стремится к упрощению, чтобы не анализировать случаи подобно описанным выше, носители английского взяли и дружно запрятали shall-will под сокращение «ll. Теперь они могли спокойно говорить I’ll, she’ll we’ll, they’ll, не думая о том, что кто-нибудь поставит им двойку по грамматике. В итоге сегодня британский почти оправился от влияния американского и сам начинает постепенно оказывать на него давления. По сути, мы являемся свидетелями языковой метаморфозы, причём очень скоро, похоже, английский уже будет подразделяться не на американский и британский против кучи всяких остальных своих диалектов (от индийского английского до русского английского), а на «английский большинства» и «английский меньшинства», причём к меньшинству будут относиться сегодняшние его носители, для которых он родной. Это я к тому, что в грамматике, как бы ни хотелось всяким лингвистам, авторам учебников, обратного, побеждает не сложность, а простота. То есть более здравомыслящие учёные, например, весьма уважаемый мною Миша Лебедев, простите, Майкл Суон, превосходный языкознатель и поэт, честно пишет, что, мол, да, кое-где в Британии ещё сохранились люди, которые предпочитают говорить I shall и we shall, причём в любых ситуациях, ничего особенного этим не подразумевая. А вот услышать в связи с будущим временем I shall

где-нибудь в Америке сегодня уже практически невозможно.

Если вы читали внимательно, то обратили внимание на мою осторожную присказку «в связи с будущим временем». Потому что сама по себе форма shall и should никуда из языка не делась, она живее всех живых, просто сегодня на неё возложена функция, я бы сказал, совета или обещания. Откройте любой двуязычный контракт, и вы уведете, что русская формулировка, скажем, «Продавец обязуется продать, а Покупатель купить…» соответствует английской The Seller shall sell and the Buyer shall buy. А если мы спрашиваем Shall I do it? – то речь идёт о совете, т.е. «Стоит мне это делать?». Если же мы говорим I shall do it – то это будет понято фактически как обещание «Я это сделаю».

Will

 же в современном английском легко ставится во всех лицах и числах и означает, как говорится, «возможное будущее». Например, что завтра будет дождь – It will rain tomorrow. Потому что каким будет завтрашний день не знает даже Гидрометцентр. Сказать с уверенностью It is going to rain мы можем, но только тогда, когда видим надвигающуюся тучу.

Другим «забываемым» глаголом можно считать тоже модальный глагол may. Если раньше во всех учебниках была фраза May I come in, т.е. «Можно войти?», то сегодня такие же безграмотные как наши нынешние дети американцы и англичане всё чаще говорят Can I come in? Однако если кто-нибудь с таким вопросом помешает мне сейчас писать эти строки, я ему совершенно грамматически правильно отвечу: Yes, you can, but you may not. Потому что can

 – это мочь физически, а may – мочь морально. Если же кто-то скажет Shall I come in, то что это будет означать? Правильно, как говорилось чуть выше, это совет: «Мне стоит зайти?».

Уйма неразберихи возникает также при употреблении таких безобидных глаголов, как speak, talk, say и tell. Беда в том, что нами их основное значение воспринимается как «говорить». Это верно, такое значение у всех у них есть. Вот только говорить можно по-разному. И разницу эту я рекомендую воспринимать образно. Судите сами. Для начала предлагаю разбить наших «четырёх мушкетёров» на две пары: speak-talk

и tell-say. Зачем? Ну, во-первых, как учит история, чтобы властвовать, нужно сначала разделить. Порвали Югославию, опробовали методы, порвали СССР и теперь спокойно погоняют через своих резидентов в каждом из кусочков. Во-вторых, первая парочка (speak-talk) используется для передачи информации по замкнутому кругу, тогда как вторая выпускает её в одном направлении. Поясню. Когда мы speak или talk, мы не просто говорим, а «разговариваем», т.е. мы что-то говорим собеседнику, он нам отвечает, мы отвечаем ему, и так до посинения. Когда мы say или tell, то мы фактически «рассказываем», «сообщаем» что-то, т.е. информация вылетает из нас и обратно не возвращается.

Теперь чуть подробнее.