Неожиданный наследник

— Я, знаете ли, увлечён арифметикой и прочими цифрами. Поэтому, когда мне удалось увидеть, сколь скудно живёт и питается моя семья, пришлось сделать определённые выводы. Особенно с учётом роскошных хоромов, коими владеет полковник Вындомский, — протягиваю записи удивлённому титулярному советнику, — Здесь перечень продуктов, одежды, домашней скотины и лекарств, переданных в архиерейскую усадьбу за последние три года. Так как данные могут быть неполными, то я накинул четверть к полученной сумме. Стоимость перечисленных вещей была уточнена у местных жителей. При разговоре присутствовал слуга графа Панина, поэтому можете его допросить. В конце списка указано, сколько денег украл комендант за этот срок. В расчётах я учитывал затраты на содержание моей семьи, выдаваемые казной. Их мне указал Никита Иванович. Прошу заметить, что в списке нет подарков, которые иногда посылали моему отцу императрицы, а также заграничные родственники. По словам Антона Ульриха, за последние десять лет они не видели ни одного подарка. Я уж молчу, что временами их откровенно морили голодом.

Мои последние слова не произвели на собеседника никакого влияния. Думаю, он давно зачерствел душой, работая в экспедиции. А вот мой список не на шутку увлёк Андрея Николаевича. Постепенно маска равнодушия дала трещину, и Вахромеев взглянул на меня диким взглядом. Оно и немудрено. Если мне не изменяет память, то капитан пехоты получает двести рублей. И это в год. Здесь же за три года, какой-то капитан умудрился украсть не менее двадцати пяти тысяч! Это немыслимая сумма! Ещё за этот небольшой период он получил два чина разом и дослужился аж до полковника! Какой-то надзиратель, не имеющий отношения к армии, просто воровал и нарушал указы сразу трёх правителей России.

Понятно, что воруют даже слуги в Зимнем дворце. Но так нагло красть подарки высочайших особ, ещё и иностранных родственников ссыльных, достаточно редкая ситуация. Майор называл подобное деяние — «слабоумие и отвага». Здесь я с ним полностью согласен.

— Думаю, вы умный человек, и сами знаете, как распорядиться полученными сведениями, — я даже мысленно не собираюсь давить на служащего экспедиции, — Оставляю вам бумаги, а далее уже не моё дело.

Судя по всему, титулярный советник оказался в неудобном положении. Он просто не может пройти мимо подобного дела. Но арестовать или начать дело против полковника гвардии тоже нелёгкая задача. Законодательных тонкостей подобных происшествий я не знаю. И пусть Вахрамеев решает сам. Со своей стороны скажу одно — Вындомскому не жить, коли я доберусь до власти. Может, оно и мелочно, но морения голодом близких людей, не прощу.

* * *

— Дядя, Ваня! — радостно заголосила малышня при моём появлении, — Смотри, кого нам подарили!

Небольшой и лохматый щенок был мил и забавен. А у меня в груди кольнула застарелая боль за потерянного Гелию. Оказывается, мои родственники всё-таки имеют сношение с внешним миром. Служанкам иногда разрешают покидать усадьбу для закупок муки и иных продуктов. Вот Устинья сегодня принесла щенка к несказанной радости всех обитателей усадьбы.

Я же пришёл с серьёзным разговором, но надолго был отвлечён Буркой, как бойкая Наталья назвала собаку. Вообще-то, имя пса теперь Буран. Но на столь грозное прозвище он не тянет. Вдоволь наигравшись и насмеявшись, мы сели пить чай. Женщины испекли пироги. Насколько я понял, моя родня не особо соблюдает посты. Поэтому сегодня все спокойно ели выпечку с яйцами. Они и так немало голодали, потому подобное поведение простительно. Да и не было никому дела до жизни моей семьи. Даже священник заходил крайне редко, а в церковь детей Антона Ульриха не пускали. При этом отец воспитывал из своих отпрысков русских людей, сам, будучи немцем. Совершенно удивительная история!

— Мы не сможем, Ванецка! — сразу выразила общее опасение Лиза, — И как быть с матушками и остальными.

Если на первое возражение давно заготовлено разумное предложение, то следующие слова просто ввели меня в оторопь. Я даже не подумал про наличие женщин и незаконнорождённых детей Антона Ульриха. Наивный Ваня думал, что всё разрешится само собой. А ведь они считают себя одной семьёй.

— И как нам быть без наших курочек и коровок? — продолжила сестрёнка, и всё население усадьбы посмотрело на меня с немым укором.

И что теперь делать? Как рассказать этим наивным созданиям об огромном мире, расположенном за оградой? Я уверен, что через несколько дней они забудут о прежней жизни и станут с наслаждением узнавать окружающую действительность. Только нельзя вырывать их насильно из привычной среды. Да я и не собирался. Мне слишком дороги эти люди, чтобы хоть как-то им навредить. Значит, придётся приложить больше усилий. Поэтому решаю воздействовать через отца. Он-то прекрасно понимает, что детей необходимо увозить из этого болота.